Читать «На двух планетах» онлайн - страница 131

Отойдя на несколько сот шагов в сторону от этих промышленных дорог, вы попадали в совершенно иную местность. Гигантские деревья, превышавшие своими вершинами даже стометровые здания, скрывали своими ветвями близость жилых строений. Деревья эти походили то на платаны, то на сосны, и с ними не мог бы сравняться никакой лесной великан Земли. Солнечные лучи не достигали до почвы, и от листвы равномерно струился мягким, синевато-зеленый свет. По обе стороны промышленных дорог, на полосе до тысячи метров шириной, тянулись частные дома марсиан. Под исполинским кровом деревьев расстилались прелестные сады и парки, цветочные клумбы и пруды чередовались с кустами и рощами, высота которых не превышала земной. Среди этих садов были рассеяны дома марсиан, небольшие одноэтажные строения.

Дальше в глубину пейзаж опять менялся. Сады кончались, и начинался дикий лес. Кругом царила тишина, нарушаемая только легким жужжанием птиц или щебетанием поющих цветов, покачивающихся на гибких стеблях.

Резкую противоположность богатой культурной жизни низин представляли скалистые плоскогория, местами переходящие в высокие горы. По этим пустыням, следуя стародавним путям, также тянулись промышленные дороги, но здесь они не образовывали густой сети, а шли параллельно друг другу, образуя заселенные полосы от тридцати до трехсот метров шириной. Каждая такая полоса сопровождалась каналом, несущим воду от полюса по всей планете. Воды не всегда хватало для питания всех этих каналов, так что ширина растительного пояса колебалась в зависимости от орошения. Поэтому с Земли казалось, что темные полосы, пересекающие пустыни на протяжении многих тысяч километров, перемещаются, сужаются, расширяются или даже раздваиваются. Как только здесь прекращался приток воды, деревья облетали, и почва сохла, но довольно было нескольких дней, чтобы растительность снова ожила.

XXVII

МАРСИАНСКИЕ ПОЛИТИКИ

В одном из больших округов, вмещавших резиденцию центрального правительства Марса и носивших общее название Кла, на границе лесной чащи стояло жилище Илля. Оно состояло из нескольких сообщающихся друг с другом домиков, образующих как бы одну большую виллу.

По узкой, ровной дороге, ведущей между соседних садов к воротам виллы, катился легкий двухместный экипаж. Им управлял молодой человек в летнем марсианском костюме; второе сиденье было пусто. Кто видел Элля, с седыми волосами и морщиной между глаз, задумчиво спускающимся с фридауской обсеватории, тот не узнал бы его в этом марсианине. Невыразимое ощущение счастья наполняло его душу. Сознание, что он вернулся на планету, которую считал своей родиной, что он живет среди нумэ и участвует в их божественном бытии, возвышало его над всеми заботами, просыпавшимися в нем при мысли о судьбах Земли и его земных друзей.