Читать «Бургомистр города Верне» онлайн - страница 13

Тереса брала еду, как делала вообще все — украдкой, робкими движениями, видя которые казалось, будто она ждет, что ее сейчас ударят.

А ведь Терлинк никогда ее не бил; в отличие от большинства мужей, он даже ни разу не повысил на нее голос.

Насколько ему помнилось, в девушках она была такой же веселой, как ее подруги, довольно хорошенькой, кругленькой, с ямочками, мысль о которых даже не могла прийти в голову при взгляде на нее теперь.

Она была дочерью архитектора Юстеса Бэнста, отпрыска одного из старейших семейств страны, которые во времена Ван де Влита были достаточно богаты, чтобы оплачивать постройку плотин и создавать польдеры.

Юстес Бэнст сохранил надменность дедов, только вот лишился их денег, а к тому же был еще оригиналом, отказывавшимся строить на заказ дома, не соответствовавшие его вкусу.

Во времена сватовства Терлинка он уже злоупотреблял спиртным, а затем, оставшись один в доме на улице Святой Валбюрги, запил так, что несколько раз на неделе его приходилось уводить восвояси.

В те годы Йорис Терлинк был беден и ютился с женой в двух комнатках.

Сохраняла ли Тереса и тогда былую веселость? Как ни странно, он этого не помнил. Правда, он уходил утром, а возвращался только вечером. Да еще приносил работу и просиживал над ней часть ночи.

Он был бухгалтером. Но работал не на одного хозяина, а два часа здесь, три — там, содержа в ажуре отчетность мелких торговцев, не способных делать это самостоятельно.

Может быть, оттого он так хорошо и знал Верне.

В числе прочих, он два часа в день вел счетные книги г-жи Берты де Троте, сорокапятилетней вдовы. Ей принадлежал лучший табачный магазин в городе. Терлинк посоветовал ей создать небольшую фабричку.

Он действительно с трудом припоминал, какой была Тереса в ту пору.

Она ждала ребенка. Беременность протекала трудно. Мать ее уже умерла, поэтому помогала ей по хозяйству старая соседка, которую Терлинк не выносил.

Раньше, пожелай он в самом деле оживить свои воспоминания, ему достаточно было бы обратиться к фотографиям в альбоме. Правда, фотографировался он не часто: это стоило недешево.

Теперь размышления о прошлом представлялись ему делом, с одной стороны, очень долгим, с другой — очень коротким. У Тересы случился выкидыш, и она несколько лет хворала.

Примерно год спустя, дождавшись, когда беспричинно ненавидимая Терлинком соседка ушла, Тереса спросила:

— Она сказала правду?

— Что она сказала?

— Что у тебя… у вас с госпожой де Гроте…

Договорить она не решилась.

Ямочки у нее исчезли. Она больше не была пухленькой, лицо ее вытянулось, под глазами легли круги. Бледная-пребледная, она плакала, плакала так, что казалось, слезы ее никогда не иссякнут.

— Во-первых, ты знаешь, что врач запретил нам сношения на определенное время. С госпожой де Гроте, уверен, я не подхвачу никакой болезни.

Наконец, ты сама еще убедишься: это может пригодиться…

Сколько тогда ему было? Двадцать пять? Двадцать шесть? Он уже был спокоен, мыслил без обиняков, говорил так же, руководствовался жестким здравым смыслом.

Он знал, что прав: ублажать г-жу де Гроте с ее несколько смешными аппетитами и ухватками молоденькой девушки — в интересах и его самого, и его жены.