Читать «Дурнишкес» онлайн - страница 83

Приход Паксаса к власти мог угрожать развитию этого сценария, поэтому против него объединились все коррумпированные чиновники и несколько иностранных посольств, среди которых первую скрипку играли американцы.

Суперпатриоты частенько винят меня в недостатке патриотизма, но я так и не научился любить свою родину с зажмуренными глазами, склонённой головой и заткнутым ртом. Я полагаю, что времена слепой любви к родине прошли уже давно, разве что есть нужда теми пустыми выкриками прикрыть собственные преступления. Родина ждёт наших дел, она ждёт правды, большой правды, которая может казаться и невыгодной, но через несколько лет окупится великими плодами.

Эти слова я слышал от своего старого учителя и всю жизнь ношу их в сердце, поэтому никогда не верю тем людям, которые говорят не от собственного имени, а от имени нации. Нация - всего лишь символ, такого живого предмета в природе не существует. Есть только Йонас, Пятрас, Мария, Она - живые люди. Соседи, родственники, друзья. Они так же, как и я, ощущают боль, как и я, хотят есть, иметь крышу над головой, любить и быть любимыми, они хотят быть сами собой, поэтому часто родину выбирают там, где им лучше и удобнее жить. Я не доверяю политикам, но и не боюсь их. Политика -что плохая погода, бороться с которой не имеет смысла, её нужно просто не замечать, от её капризов спасает закалка, добрая шуба. Говорят ведь в народе, что плохой погоды не бывает, бывает плохая одёжка. Поэтому нормальный художник никогда не борется с тем, что вокруг него, он борется сам с собой, а замечать или не замечать его старания - это уже дело Ионаса, Пятраса, Марии, Оны.

Любить всех сразу тоже не получится. В “Саюдис” я попал из любви к своим детям, семье, родному краю, желая им только добра, и лишь потом столкнулся с толпой; и, клянусь внуками, понял, что толпа - это антипод человечности, это бесцельный массовый возврат к дикому стадному прошлому.

Подстрекаемая оборотистыми людьми толпа, не особенно задумывающаяся о своём будущем, способна на многое, но ненадолго. Разочарованная, обманутая, она надолго становится пленницей собственной глупости, пока снова не накопит взаимной подозрительности, злости и жажды мести, только не разума, для очередного своего подвига. Столетиями люди барахтаются в болоте своей неразумности, но не смеют остановиться, гонимые вперёд днём нынешним, голодной, исполненной нуждой повседневностью.