Читать «Штрихи к портрету чемпиона» онлайн - страница 5

Еще одно памятное событие произошло примерно в то время — знакомство с Капабланкой, приезжавшим в конце 1913 года на гастроли в русскую столицу. Первая встреча с находившимся в расцвете творческих сил и славы кубинским шахматистом особой радости не принесла. Алехин, как и многие другие петербургские мастера, в партии с гостем потерпел поражение. Но когда то же самое повторилось спустя несколько месяцев на турнире, русский шахматист не на шутку призадумался: так и недолго заболеть «синдромом Капабланки». Поэтому, когда после петербургского турнира Алехин получил приглашение на турнир в немецком городе Мангейме, он согласился участвовать только после того, как убедился, что в нем не будет играть Капабланка.

История шахмат знает немало примеров непримиримого соперничества: Чигорин — Стейниц, Нимцович — Тарраш, в наши дни Каспаров — Карпов. Так уж получилось, что почти два десятилетия главными действующими лицами на шахматной арене были Капабланка и Алехин. Соперничество двух шахматных гигантов, порой чем-то напоминавшее великую драму Моцарта и Сальери (да простит меня читатель за затасканное сравнение), одна из наиболее волнующих страниц шахматной истории XX века. К ней мы еще возвратимся.

Ill

1921 год. Париж. Алехин бродит по многолюдным улицам французской столицы. Разглядывая витрины магазинов, снующих туда-сюда людей, часто улыбающихся, он невольно задумывается о покинутой недавно Москве, голодной, с нетоплеными квартирами, длиннющими очередями за осьмушкой хлеба. Слава богу, теперь это все позади. Наверное, он еще долго будет приходить в себя от кошмара, который ему пришлось пережить за последние годы…

Первая мировая война. Фронт, куда он мог не пойти, потому что по состоянию здоровья был освобожден от воинской службы. Но отправился. Раз родина в опасности, ее нужно защищать. Защищал, судя по всему, неплохо: Георгия просто так не давали.

Потом тяжелейшая контузия, томительные месяцы в госпитале. Единственная радость, когда немного окреп, — шахматы. К сожалению, достойных партнеров не было. Здесь, в госпитале, он, правда, сыграл свою знаменитую партию с Фельдтом, обошедшую впоследствии всю мировую печать.

Потом произошла Октябрьская революция и все последствия, связанные с ней — разруха, голод, бандитизм. Принял ли он новую власть? А что ему оставалось делать? Внутренне он, конечно, восставал против нового порядка. Не нужны ему были ни их равенство, ни их братство, ни их свобода. В отличие от пролетариата, которому, как любили повторять большевики, терять было нечего, ему было что терять. И он потерял, в том числе и будущее — чины, звания, привилегии.

В открытую он своего отношения к новому режиму, разумеется, не высказывал. Больше того, он пошел к нему на услужение: вначале работал следователем в угрозыске, потом переводчиком в… Коминтерне (Алехин свободно владел несколькими языками), снимался даже в массовках в кино. Это была единственная возможность выжить.