Читать «Пять писем к Сяо Хэ» онлайн - страница 5

Чэн Лян сел. Снял шлем в виде оскаленной головы тигра с изумрудными глазами и положил рядом с собой. Заявил, что вполне мог бы выкинуть меня из покоев силой, но сперва предпочтет выслушать. Мол, хоть это его позабавит, а то на время всеобщего траура по усопшему императору высочайше запрещены даже самые невинные из развлечений.

Мысленно я добавил на свою чашу весов еще одну золотую монету. Мой собеседник был заинтересован, самоуверенно полагая, что имеет надо мной немалое преимущество. Ему было любопытно развлечься зрелищем чужого унижения. Бравому вояке в голову не приходило, что я предвидел все это. Даже то, что он согласится взять чашку чая с моего стола — и прошу тебя, драгоценная Сяо, заметить: я ничего не добавлял в этот чай!

Солдаты торчали под окнами моего жилища, Чэн Лян сидел напротив и пытался изобразить из себя великого воителя древности, осененного небесной мудростью, а я растолковывал, что к чему. Следуя всем предписанным литературным канонам, раз за разом пытаясь вдолбить в исполненную благих намерений и преданности новому императору голову простую мысль: мое истинное положение при дворе было совсем не таким, каким оно представляется со стороны. Советник гармонии и обладатель заглазного звания «почтенного омахивателя пыли с императорских туфель» — всего лишь ширма и маска, призванная скрывать истинное положение дел. И да, принцу Фаню совершенно не полагалось об этом знать. Во избежание. Покойному императору Гао-ди было угодно держать при себе личность для исполнения щекотливых поручений, выдавая такового за постельного любимца. Я знаю все о тайнах императора и об обитателях дворца, я верю в предусмотрительность нового правителя и его преданного соратника.

— А я вот тебе не верю, — заявил мне на это Чэн Лян. Признаюсь, мне весьма хотелось встать и треснуть его чем-нибудь тяжелым по стриженой макушке. Авось, болезненное сотрясение заставит его мысли скакать шустрее. — Докажи истинность своих слов. Документом или чужим свидетельством, как оно и положено.

Я вздохнул и невесть в какой раз объяснил, что в подобных делах нет и не может быть никаких обличающих бумаг, не говоря уж о свидетелях. Что знают трое, знает и любимая кошка старшины мясников на городском рынке.

— Тогда подтверди свои разглагольствования делом, — мне весьма не понравилась ехидная ухмылка доблестного воителя.