Читать «Лужа» онлайн - страница 7

Все валит, валит первая волна покупателей, только и слышно кругом:

— В какую цену?

— На какую цену?

— Какая цена?

— Цена? А оптом? А почем отдашь? Ты чего, с дуба рухнул? На том ряду на двадцать рублей дешевле! (Врет.)

— Вот там и покупай!

Многие продавцы тоже молча не стоят, кричат кто во что горазд, товар свой нахваливают, обороты речи часто самые дикие:

— Слаживается, разлаживается! Бачьте: що угодно ложим в цю сумку-косметычку, хоть бульбу, хоть помаду! Бачьте: слаживается, разлаживается, шестьдесят пять оптом!

Девицу эту странную, нелюдимую недавно с «С-3» выперли другие торгаши: достала там всех своим «слаживается-разлаживается» — шарахается покупатель, особенно москвич. А на «Луче» ничего, прижилась, здесь все такие.

— Ийех, вр-решшь, нэ вазмешшь, вр-решшь, нэ вазмешшь! — азербайджанец новый усатый оптовика подзадоривает, дразнит какой-то тряпкой, как тореадор быка на арене. Значит, только что из самого дальнего аула: не понимает толком, что слова эти значат. Смех!

Постепенно падает спрос, проходит первая волна покупателей. Бабы толстые уже с полными сумками обратно на автобусную стоянку покатились. Сейчас будут там покупки перебирать-перекладывать, сумки набитые в багажные отделения автобусов запихивать. Запихнут, сверятся с записями — что купили, что забыли купить, а надо бы! Если деньги и время еще остались, обратно на рынок пойдут уже с новыми сумками. А если сумок нет — не беда, здесь они на каждом шагу продаются.

После одиннадцати на «Луче» торговля плохая. Оптовик прошел, болтаются — не поймешь кто: таких называют «зрители» или «экскурсанты». Ходят, смотрят, спрашивают цену, крутят мордами, щупают товар, критикуют и с брезгливым видом уходят, ничего не купив. Изредка налетит и «чумовой» покупатель, есть и такая категория. Невесть откуда вырвался, глаза по полтиннику, рот раскрыт:

— Это почем? Давай! А это что? Давай! — И смылся, пыль столбом. Веселятся торгаши.

Пока покупать ни шатко ни валко будут, надо бы в туалет сбегать, а на обратном пути и пожрать купить что-нибудь поосновательней — на одном кофе грузинском не проживешь. За товаром соседи пока присмотрят. Хохлы они, соседи. А может, и не хохлы: сами из Западной Украины, а говорят между собой по-румынски — хрен чего поймешь. Много их на «Луче» ошивается, торгуют все турецкими рубашками теплыми — девяносто рублей оптом. Хороший товар, берут оптовики. Лезешь из палатки через столик витринный, а сзади слышится привычное, ежедневное, ежечасное:

— Ох и шо вы мине мучаете? Да дайте же вы мине спокою, не тяните же вы с мине нервы, всю душу мою вы с мине вымотали, не знаю уже я, куда и деваться мине от вас! — И так далее и тому подобное; нет песне сей ни конца, ни края. Соседка, баба Оксана — хохлушка, старуха крепкая, набожная и очень склочная — продолжает возмущенно и жалобно собачиться с оптовиком — попросил брак ему, вишь, поменять. Глаза, небось, как всегда, под морщинистый лоб свой закатывает, за сердце хватается. Вот-вот помрет! Но не родился еще тот оптовик, которому бабка поменяет брак или вернет деньги.