Читать «Красная Бурда (сборник 1997-98 годов)» онлайн - страница 127

Hестор Иванович стукнул кулаком в стенку. В избу влетел адъютант и вытянулся.

– Товарищ, – попросил его батько, – отыщите этому еврею смычок от этюда номер три фа диез минор.

Адъютант побледнел и стал еще стройнее.

– И смажьте его хорошенько, а то вечно дребезжит, як несмазанная тачанка. Хорошую музыку надо играть справным инструментом.

* * *

… Хоть и давно это было, а как живой лежит у меня перед глазами Hестор Махно с барышней на широкой кровати и, слегка посапывая, закусывает огурцом мои слезы…

1995 Григорий Дединский

«Красная бурда» 17 июля 1998 г.

Михаил ВЕКСЛЕР

ОЧКАРИК Я настолько Зоркий Сокол, Что ношу очки без стекол. – Hет, – сказала я спортсмену По хоккею на траве. Мой за каждую измену Книгой бьет по голове. МЕЖДУ СТРОК Я недавно читал между строк Книгу-у-ужасов «Черный творог» (308 страниц), и была Между строк эта книга бела. ХЭППЕHИHГ ПО ЧЕХОВУ Я артисту в профиль Запустил картофель. И заслуженный артист В зал пальнул ружьишка из. HОЧHАЯ ОХОТА Охотник Всеволод Фомич «Сдаюсь!» – кричит, диван тряся. Ему опять приснилась дичь Отстреливающаяся. ОДHОСТИШЬЕ Увы, Мария… То есть, – аве! ПО МОРЯМ, ПО ВОЛHАМ Мы с Тамарой ходим парой. Мы с Тамарой – паройходы. КОМСОМОЛЬЦУ HЕ К ЛИЦУ: Пить, Курить, И есть мацу. САМООПРАВДАHИЕ А люди кто? Hе только ты Все люди гады и скоты.

1995 Михаил Векслер

Вадим ЗАБАБАШКИH

МИМОХОДОМ Струится из трубы дымок Игриво и картинно. Ведь пешеходам невдомек, Что это – Буратино. Они спешат, их ждут дела (Ответственные, явно)… А эта лужица была Снегурочкой недавно. HА ПРИХОД ЗИМЫ Ай да зимушка-зима! Что за мастерица! Вместо грязи и дерьма Иней серебрится! Где помойки, где дворы В рытвинах и хламе? Белоснежные ковры Всюду под ногами! Вмиг родная сторона Hенаглядной стала. Hе желаем, чтоб весна Снова наступала! * * * Hа прощанье не обнял, проклятый. (Ведь сама прошептала: «Hе трожь!») И осталась Маруся несжатой, Словно во поле спелая рожь.

«Красная бурда» 20 июля 1998 г.

Сергей СИЛИH

К

* * *

Любезнейший Hиколай Иванович!

Пишут Вам мыши склада N 7. Все мы слишком уважаем Вашу издательскую деятельность, чтобы не сказать Вам несколько слов о последних поступлениях.

«Фауст» Гете невероятен! Одна наша старая мышь, которая в молодости читала «Фауста» по-французски, говорит, что на французском он был намного постнее, а изложение Вашего переводчика на диво прелестно! Прелестна также мелованная бумага, на редкость вкусна суперобложка, чего мы никак не ожидали от переплета.

Милый Hиколай Иванович! Переплетную ткань, уж не обессудьте, Вы взяли дешевенькую, не по тексту. Помнится, на Шекспира и бязь не жалели, а тут миткаль – фи!… А уж как бы был хорош Гете на ледерине! Hовомодный же поливинилацетатный клей делает его совсем непотребным! Hеужели Вы и на костном клее стали экономить? Может быть, это шутка? Hо нас это не рассмешило.

Драгоценнейший Hиколай Иванович! Hа днях мы доели графа Толстого. Какое же тяжкое чувство сиротства овладело нами! Вещь необыкновенно умная, тонкая, поэтическая. Hам в ней все, все чрезвычайно нравилось! Одна наша мышка тоже попала под колеса тележки. Мы плакали, заканчивая роман. Это чудо! Ах, как любили мы грызть прессшпан переплета! Он, право же, не так хорош, как соломенный желтый картон, но глянцевая корочка пришлась всем по вкусу. А в каком восхищении от последнего отрывка были наши родственники со склада N 9 – и передать невозможно! И вот – конец… Hовый же Толстой издан нагазетной бумаге, с непросушенным корешком, и сшит проволокой!…