Читать «Разговоры беженцев» онлайн - страница 34

Циффель. Они весьма остроумны. Еще и по сей день они любят рассказывать об одном министре финансов - единственном, от которого они что-то получили за свои деньги. Ведь они получили от него анекдот. Когда перед ним предстала комиссия, чтобы проверить кассу, он с достоинством поднялся, хлопнул рукой по столу и сказал: "Господа, если вы будете настаивать на ревизии - я больше не министр". В ответ на это они удалились и вернулись только через полгода, когда и выяснилось, что он говорил чистейшую правду. Они его посадили за решетку и теперь свято чтят его память.

Калле. Их чувство юмора особенно развилось во время первой мировой войны. Они оставались нейтральными и с выгодой торговали. Все, что держалось на воде и могло доплыть, например, до Англии, они туда и продавали как судно, то есть, собственно говоря, они называли это не судном, а трюмом, что более соответствовало истине. Благодаря этому они и достигли высокого национального благосостояния. Они потеряли больше моряков, чем любая воюющая держава.

Циффель. Да, благодаря войне они хорошо повеселились. Например, они продавали гуляш: запихивали в жестянки все, что слишком воняло, - это был выгоднее, чем держать у себя дома такую гниль. Когда разразилась вторая мировая война, они уже выжидательно стояли по сторонам, разоруженные до последней пуговицы. Они всегда подчеркивали: мы слишком слабы, чтобы обороняться, мы должны продавать свиней. Однажды перед ними выступил с нравоучением некий иностранный министр. Чтобы их подбодрить, он рассказывал им охотничью историю. Степной орел упал на зайца. Заяц не мог или не захотел бежать. Он перевернулся на спину и лапами проломил орлу грудную клетку. Лапы у зайца очень сильные, приспособленные для убегания. Датчане восприняли этот рассказ юмористически и очень смеялись, а министру сказали, что немцы им совсем не страшны; займи они Данию, они не смогут покупать там свиней, так как русские, уж конечно, не станут посылать им отруби, необходимые для откорма. Немцы им были ничуть не страшны, настолько, что они нимало не испугались, даже когда те предложили им заключить пакт о ненападении.

Калле. Они были демократами и настояли на том, чтобы каждый имел право на остроумие. У них было социал-демократическое правительство, а премьер-министра они оставили только потому, что у него была смешная борода.

Циффель. Они все были уверены, что в их стране фашизм не будет иметь успеха, потому что у них слишком большое чувство юмора. Все они в той или иной степени жили за счет свиней и должны были поддерживать хорошие отношения с немцами потому, что тем свиньи были нужны, но они неплохо прохаживались на собственный счет: "Продавая свиней, - говорили они, - надо проявлять максимальную осторожность, чтобы свинья не потеряла в весе". К сожалению, фашизм нимало не оскорбился тем, что в Дании его не принимают всерьез, а в одно прекрасное утро появился в образе дюжины самолетов и оккупировал страну. Датчане всегда уверяли, что их юмор, к сожалению, непереводим, ибо вся соль его в неуловимых специфически датских оборотах, каждый из которых смешон сам по себе, - может, за счет этого и следует отнести, что немцы вовсе и не заметили, что в Дании их не принимают всерьез. Теперь датчанин получал за свою свинью не деньги, а расписку, так что датский юмор, во всяком случае, подвергся тяжкому испытанию: одно дело, когда продаешь свинью тому, кого презираешь, а совсем другое - когда тот, кого презираешь, не собирается тебе за свинью платить.