Читать «Хаджи» онлайн - страница 73

Это столь прочно укоренилось в нас, что мальчики и девочки очень боялись друг друга. Но мужчин, кажется, больше всего интересовало то, со сколькими женщинами они переспали.

Другой главной темой школьных разговоров были евреи и то, что называли сиониз-мом. В Табе мой дядя Фарук был священнослужителем - имамом. Молился он за то, за что ему велел молиться мой отец. Субботняя проповедь не обходилась без проклятий евреям за их возвращение в Палестину. Я знал, что евреи убили всех пророков, оболгали Авраама и исказили Библию. И все мы, дети, это знали. Отец же ничего не хотел от евреев, и хотя мы были вынуждены жить с ними по соседству, это никогда не причиняло нам беспокой-ства. В Табе неприязнь к евреям была не так уж сильна. Какие они злобные, я узнал, лишь когда начал ходить в школу.

В киббуце Шемеш евреи стали раскапывать на полях древности и соорудили музей, чтобы их показывать. До этого, если мы находили у себя на поле древние черепки, крем-ни, наконечники стрел, мы выходили на шоссе и пытались продать их паломникам и пу-тешественникам, направлявшимся в Иерусалим. Когда евреи открыли свой музей, мы сбагрили им множество таких находок. Если нам удавалось найти целый треснувший горшок, можно было продавать его по кусочкам, получая за каждый все больше и больше. А евреи потом тратили многие часы, чтобы собрать черепки вместе и вернуть горшку его первоначальную форму.

Хаджи Ибрагим запрещал детям Табы заходить в киббуц Шемеш. Нам говорили, что они приносят в жертву младенцев, и если поймают нас на своей земле, то скорее всего убьют и принесут в жертву. Вдобавок к человеческим жертвоприношениям еврейские женщины бегали с обнаженными до священных мест ногами, и постоянно у них шли ор-гии между неженатыми людьми. Каждый раз, когда мы подходили к воротам киббуца и спрашивали человека, который управляет музеем, наше неудовлетворенное любопытство сочиняло все более дикие рассказы о еврейских дебошах.

Но при всем том никто из нас, ребятишек, по-настоящему не боялся евреев. Они бы-вали вполне дружелюбны, когда мы проходили мимо или разговаривали. Что лично меня поражало - это то, что мой отец садился на эль-Бурака и отправлялся часами кататься с господином Гидеоном Ашем. Я думаю, из их дружбы возникало многое. Когда отец дер-жал суд около кафе, я частенько слышал от него: "Мы подумаем об этом с моим хорошим другом Гидеоном".

* * *

Если Таба относилась к евреям мирно и спокойно, то господин Салми - отнюдь нет. Поскольку в школе мы большую часть времени учили Коран, господин Салми обычно за-канчивал тирадой о том, что сделали сионисты, чтобы разрушить Палестину, и почему мы должны их ненавидеть. Когда господин Салми переходил на евреев, его большой кадык начинал ходить вверх и вниз по его жилистой шее, а лицо становилось багровым, на лы-сой голове вздувались вены, а голос подымался до резкого крика.