Читать «Грани судьбы» онлайн - страница 272

— Вы находитесь в госпитале, в реанимационном отделении. У Вас во рту трубка, которая помогает Вам дышать, — продолжала врач.

Про трубку — Мирон и сам понял. Кем надо быть, чтобы не догадаться, если второй конец трубки и подходящий к нему от мерно шипящего аппарата шланг болтаются перед самыми глазами.

— Я вызвала врача, — сообщила женщина. — Сейчас он подойдёт.

Значит, он ошибся, приняв женщину за доктора. Медсестра. Логично. Не может врач около каждого больного сидеть.

Впрочем, доктор появился почти тут же. Пожилой, с выбивавшейся из-под маски седеющей бородкой, и в круглых очках. Тут же забросал сестру непонятными Мирону вопросами, на которые быстро и уверенно следовали ничуть не более понятные ответы. Сам же доктор всё отлично понял и принял решение:

— Экстубируем.

После чего нагнулся над больным и ласково, словно общался с капризным ребёнком, проговорил:

— Мирон Павлинович, сейчас я выну эту трубку. Вы должны по моей команде сделать глубокий вдох. А потом — выдох. Если поняли меня, то моргните один раз.

Мирон моргнул.

— Вот и отличненько, — с профессиональной бодростью заключил врач. — Поехали. Вдо-ох. Выдох.

Нижниченко чуть не вывернуло наизнанку. Обслюнявленная трубка полетела в таз, а больной зашелся в приступе кашля. Прокашлявшись, генерал поинтересовался:

— Где я?

— В Медицинской Академии, в отделении реанимации.

— Киев, бульвар Леси Украинки?

— Точно, — кивнул доктор. — Вы, конечно, помните, кто Вы и что с Вами произошло?

Помнил Мирон много чего. По совокупности это тянуло на пожизненное заключение в самой серьёзной психиатрической лечебнице Юго-Западной Федерации. Впрочем, никто из него признаний сейчас не тянул.

— Мирон Павлинович Нижниченко. Генерал-майор, заместитель Начальника Службы Безопасности ЮЗФ. Зачем меня связали?

— Господь с Вами, Мирон Павлинович. Не связали, а привязали. Такие правила у нас в реанимации. Так Вы помните, что с Вами случилось?

— Не очень…

— А как себя чувствуете? Болит что-нибудь?

— Горло саднит…

— Ну, после интубации это нормально. А кроме горла? Голова? Живот? Трудно дышать?

Мирон честно прислушался к своим ощущениям.

— Вроде нет.

— Слабость? Тошнота?

Чувствовалось, что врач любил свою работу. А как же иначе. В Академии все были трудоголиками, другие там не выживали, уходили в более спокойные места.

— Да нет…

— Позвольте.

Доктор бесцеремонно оттянул генералу веко сначала на одном глазу, потом на другом, удовлетворённо хмыкнул и повернулся к сестре.

— Хорошие показатели. Продолжайте наблюдение.

— Руки-то развяжите, — напомнил Мирон.

— Конечно-конечно, — согласился доктор уже в дверях палаты.

Через час его перевезли из реанимации в одноместную палату-люкс с холодильником и телевизором. Правда, пульт от телевизора не выдали.

А ещё через час генерал-лейтенант СБ ЮЗФ Мыкола Хомыч Лыбедь, возбуждённо расхаживая от окна к двери и обратно, посвящал Нижниченко в историю его чудесного спасения.