Читать «Воровские гонки» онлайн - страница 147

- Не знаю, а-а... гражданин начальник. А только я как в город а-а... на джипе ехал... Еще засветло ехал, вот... Так я его а-а... просек на веранде у дома а-а... культуры. Кабак у нас там. Как на западе... Под а-а... зонтиками... Так он а-а... стол кониной французской заставил...

- Коньяком, в смысле?

- Ага... Кониной... А знаешь, а-а... сколько ее одна бутылка а-а... стоит?

- Знаю.

- То-то... Я еще могу а-а... себе позволить, а он... Откуда а-а... у волка деньги? Не в тайге ж он их а-а... откопал!

- Волк, говоришь? - нахмурился Селиверстов и подумал, что пора доставать бумагу. - А как фамилия этого волка?

- Просюхин.

Глава сорок первая

ОБРЕЗАННАЯ НИТЬ

Сержантик милиции докурил сигарету "Прима", стрельнул ею через весь двор и по-хозяйски три раза врезал сапогом по двери.

- Просюхин, открывай! Разговор есть!

Дверь ответила гробовым молчанием.

Приложив ладошку ко лбу, сержантик попытался хоть что-то рассмотреть в закопченом окошке, но никого, кроме себя, не увидел. Окно хорошо отражало мир. Можно было подумать, что в серые доски врезано скорее зеркало, чем окно.

- Нет его, та-ащ майор! - обернувшись, прокричал сержантик.

Сидящий в милицейском уазике Селиверстов закончил изучение порезов на левой щеке, шее и подбородке, оставшиеся после бритья, оторвал глаза от зеркала заднего вида и в свою очередь крикнул сержантику:

- Дома он! Постучи еще раз! Может, спит! Его с утра пьяным видели...

Селиверстов не особенно поверил Михану. Таких оговоров на своем сыщицком веку он повстречал не одну сотню. Никуда от человеческой природы не деться. Когда плохо, когда страшно и близка расплата, хочется найти кого-то, на кого можно свалить свои беды. Иногда это оказывалось правдой. Но по большей части - враньем. К тоже же косвенно удар наносился по соседу Селиверстова по кабинету, а они были если уж не друзьями закадычными, то друзьями, скажем так, по службе.

- Просюхин, открой! - простучал сапогом что-то из азбуки Морзе сержантик.

"Прямо связист бывший", - удивился ритму радиоключа Селиверстов и подумал, что, во-первых, надо спросить у сержантика не служил ли он в армии связистом, а, во-вторых, оставить этого Просюхина в покое и ехать отсыпаться домой, в Красноярск.

Дверь распахнулась настолько стремительно, что сержантик, пытавшийся ударить по ней ногой со всей силы, провалился вперед, в черноту, и еле успел правой рукой ухватиться за деревянный брус, удерживающий навес над дверью.

- Грабить, с-суки, будете?! - прохрипела чернота.

- Ты это... Просюхин? - спросил ее сержантик.

Правое плечо заныло от слишком сильного рывка.

- Не да-ам! - в ответ водочной хрипотой отозвалась тьма и вытолкнула из себя длиннющего худого мужика в распахнутой на груди рубахе.

Сержантик вначале испугался его, но, вспомнив, что он все-таки милиционер и что тем более на него сейчас смотрит целый майор из города, выпятил грудь и со ступенек не отступил.

- С тобой хочет говорить следователь из Красноярска, - максимально строгим голосом объявил он.