Читать «Воровские гонки» онлайн - страница 146

Зажженная сигарета опустилась в ослабевшей руке Михана. То ли он только что проснулся, то ли дошло до него, что визитка - это уже серьезно, но только в глазах появилась осмысленность. Их будто бы осветили изнутри.

- Значит, мокруху, а-а... мне шьете?.. Без понта?

- Без него самого... Въехал, родной?

- И никакой а-а... отмазки?

- Никакой.

- Неужели это а-а... они? - вслух подумал Михан.

- Кто? - так же лениво, словно о совсем ненужной вещи, спросил Селиверстов.

Наполовину выкуренная сигарета зависла над спичечным коробком, и Михан тут же раздавил ее об него. Так не докуривают даже новые русские.

- Не-е, на-ачальник... Западло а-а... будет... Я - не шестерка...

- Тогда загремишь, милый, на пятнашку... Или на "смерть в рассрочку"...

Так звали пожизненное. Михан замер, минуты три, долгих-предолгих три минуты подумал о чем-то своем, ему одному известном, повернулся к свету, режущему глаза через грязные стекла кабинета, и удивленно спросил:

- Дождь, что ли, а-а... кончился?

- Еще вчера.

- Надо же... А я думал а-а... все, кранты, до первого снежку а-а... лить будет...

Селивестров молчал, сверля взглядом дырку на столе. С год назад он дал перьевую ручку одному такому михану расписаться в протоколе допроса. Так тот с замаху врезал острием прямо по руке Селиверстову. Как он успел развести пальцы, майор даже не помнил. Ручка ножом раскачивалась между мизинцем и безымянным, и только шрам на перепонке, небольшой, на пару миллиметров, шрам остался на память о психопате. С тех пор Селиверстов начинал ведение протокола только после полной раскрутки. Лист бумаги - это тот же микрофон. Когда интервьюируемый его видит, он забывает половину слов.

- Можно еще одну? - показал на оранжевого верблюда Михан..

- Кури. Все равно не мои...

- Га-га, - показал он в улыбке гнилые зубы. - Вот это а-а... по-нашему!.. Раскурился?

На середине сигареты глаза Михана стали еще прозрачнее. Его будто бы кто изменял по ходу встречи, но изменял так медленно, что у Селиверстова могло не хватить терпения.

- А-а, ладно! - отогнал он дым от лица. - Беспредел - он и есть а-а... беспредел... Не по-нашему это... Ты суд над нашими а-а... березовскими мокрушниками помнишь? - спросил он Селиверстова.

- Это пацаны, что из-за копейки могли убить?

- Да-а!.. Пацаны!.. Там всякие были!.. Судили их, судили да не всех а-а... и не тех а-а... посадили...

- Не верю. Там хорошие оперативники работали, - защитил соседа, сигареты которого курил Михан, Селиверстов. - Все чисто. Кто орудовал, всех посадили...

- А главного-то и не взяли! - огрызнулся Михан. - Так-то!

- Хочешь сказать, что его убийства кто-то из сопливых на себя взял?

А это вы сами а-а... ковыряйтесь. А только я знаю, что а-а... самый крутой беспредельщик а-а... земельку на волюшке а-а... топчет. Он и ко мне а-а... нос совал, в контору а-а... на хлебное место а-а... просился. Не взял я в братву его... Мне волки а-а... не нужны...

- И ты считаешь, что вашей ссоры достаточно, чтобы тебя подставить? А дед, а ботинки? думаешь, у твоего волка на такой закрут мозгов бы хватило?