Читать «Служанка фараона» онлайн - страница 88

Царица ничего не ответила на этот вопрос.

- Какое счастье, - сказала она невыразительно, - что ты сменил колесницу! Ты был предупрежден? Кем?..

- Змеей в моей короне! - ответил он и при этом бросил на меня взгляд, пронзивший меня насквозь.

Сенмут был казнен, его гробница разрушена, его имя вырубили со всех памятников. Царица не смогла его спасти.

- Он ушел из жизни, - рассказывал мне Тутмос, - ни словом не выдав царицу. Или ты, может быть, думаешь, что мне неизвестно, что за ним и его поступком стоит она? Хотя она, возможно, и не входила в подробности замысла, но она говорила ему: "Сделай это - прикажи то!" Да было достаточно и того, что день за днем он читал в ее глазах вопрос: "Ты меня любишь и можешь терпеть, что тот, кого я ненавижу, все еще жив?"

Тутмос замолчал. Он молчал долго. Потом произнес:

- Мне хотелось бы, чтобы он служил мне! Его храм с террасами в Долине царей великолепен. Ни один зодчий не умел так, как он, заставить самого бога земли работать на себя! Все они навязывают природе свои храмы - он же вписал свой храм в окружающую природу, но не подчинил его природе, наоборот, подчинил местность своему замыслу! Как бы мне хотелось доверить ему великие храмы, которые я возведу в честь моего отца Амона!

Я смотрела на него и не верила своим ушам.

- А я думала, ты ненавидишь его, - тихонько сказала я.

- Да, я ненавидел его! Ибо он хотел слишком многого - он хотел править с царицей и через царицу. А возможно, в один прекрасный день и без царицы. Поэтому-то для нас двоих, для него и для меня, не было места рядом друг с другом!

Места рядом друг с другом? А как же царица? Оставалось ли теперь ей место рядом с ним? Или случившееся было лишь подготовкой к тому, что еще должно было произойти?

Неужели я действительно была в Земле людей, которую мне обещали показать, когда еще ребенком подняли на палубу большого корабля? Этот дворец находился в прекрасном городе Амона, там, где из больших ворот храма выходят жрецы и пророки, где золотых дел мастера выковывают короны, а столяры украшают львиными головами даже ножки стульев, где скульпторы высекают статуи богов и колонны в виде цветов, а писцы беспрерывно умножают свитки трижды священного великого Тота? Или, может быть, этот город стоял среди красной пустыни, где в скалах нет воды, где лев подстерегает свою добычу и где правит убийца Сет?

Здесь каждый лгал. Каждый стремился вытеснить другого и подкарауливал его, подобно диким зверям в пустыне.

И я должна дышать этим воздухом? Должна терпеть, когда Хатшепсут в припадке внезапного подозрения протягивает мне поданное мною же вино со словами: "Пей ты!" или когда она выведывает у меня о других, а у других обо мне?