Читать «Жизнь и смерть Арнаута Каталана» онлайн - страница 7

И вот поток прервался. Досадуя, Горжа вскинул голову – поглядеть, кому это платить неохота.

А человек, что перед ним стоял, не богато, не бедно одетый, оказался лет сорока с небольшим, волосы имел соломенного цвета, нос и щеки усыпанные веснушками, глаза светлые, ресницы и брови белые, на загорелом лице очень заметные. И сразу увиделось в нем юноше нечто, от чего он насторожился и весь подобрался.

– Что стоишь столбом? Плати! – сказал Горжа нарочито дерзким тоном.

Человек показал на ладони медный обол.

– Назовись, фигляр, так, пожалуй, и заплачу.

Горжа поставил горшок с монетами себе на темечко, убрал руки, шагнул влево, шагнул вправо, тряхнул головой и ловко подхватил падающий горшок. Ни одной монеты не уронил.

– Я потешник,

Я насмешник,

Я мим,

Брожу то один, то не один,

Я гистрион,

На все руки силен,

Я сальтатор – сальто кручу,

Я йокулятор – шутки шучу,

Я глумотворец, срамословец, песнесказитель, а при случае еще и лекарь.

Разговоры на площади постепенно смолкали. Стоявшие поблизости от Горжи тихой сапой расступались, так что вскоре вокруг юноши и его собеседника образовалась тревожащая пустота.

– Лекарь? Какие же болезни ты лечишь, лекарь?

– Я собакам кровь пускаю, ставлю коровам банки, козам – припарки, коням – пиявки, курам – микстуру, кошкам – тинктуру, а ослам – яйца отрезаю, если меня очень попросить. Хочешь, я и тебя вылечу?

Человек засмеялся.

– Да я и не болен вовсе.

– Позволь мне тебя полечить, враз чем-нибудь заболеешь. Чего изволишь? У меня в котомке всякого на выбор: и трясовица, и огневица, и прочая иная лихоманка. – Юноша снова выкатил глаза, пустив изо рта пену. – Нет, не хочу быть лекарем! – вскричал он миг спустя и снова сделал нормальное лицо. – Лучше купи у меня что-нибудь. Я теперь торговец.

– Рожу утри, торговец.

– Благодарю, господин. – Горжа утерся.

– Чем торгуешь, торговец?

Глядя на обол на ладони незнакомца, паренек пояснил:

– Зимой дождем, летом пылью, а осенью всякой разной гнилью.

– Ох, верно наш бондарь Аурилья говорит: с баском не торгуйся, проторгуешься.

– А я не баск, я каталонец. Да только какая разница, коли мы с тобой близкая родня, господин мой.

Желтоволосый слегка сдвинул светлые брови.

– Это с какой еще стороны, голодранец?

– Со стороны Адама и Евы. А наследство наше поделили не поровну.

– Эдак я по миру пойду, если всем таким родичам выделю часть моего наследства! За кого ты принимаешь меня, полупочтенный?

Горжа поклонился, взмахнув немытыми черными патлами.

– Вижу я, ты не граф Тулузский и не король Французский! – молвил он, бодрясь (господин пока что не гневался).

– Я Саварик де Маллеон, – заключил, рассеивая последние сомнения, желтоволосый.

Паренек выпрямился, прижал к груди горшок с монетами и не выдержал – оглянулся на своих товарищей. Те молча выжидали, чем окончится разговор.

Саварик подбросил грошик в воздух.

– Что, фигляр, никак струсил?

Словив монетку на лету, Горжа учтиво ответил:

– Струсить не струсил, господин мой, но осторожность поимел.