Читать «Листки из вещевого мешка (Художественная публицистика)» онлайн - страница 2

Таким Фриша застала вторая мировая война. В первые же ее дни он был мобилизован: нейтральная Швейцария ощущала себя отнюдь не гарантированной от агрессии со стороны фашистской Германии. Тут, на итальянской границе, когда для досуга выпадали лишь редкие часы, он начал вести как будто бы ни к чему не обязывающие записи, своего рода дневник - тяга к писанию была неодолимой. Так возникли "Листки из вещевого мешка" (1940).

Мы можем, таким образом, сказать, если не считать раннего его романа, что тот Фриш, который завоевал впоследствии всемирное признание, начинался с публицистики. И публицистика эта была уже особой, характерной, фришевской.

"Листки из вещевого мешка" сообщают читателю много сведений о Швейцарии двух первых лет мировой войны. Мы узнаем, если не знали раньше, что, согласно конституции, тут нет постоянной армии, что каждый гражданин этой страны обязан пройти в определенном возрасте воинское обучение, после чего обмундирование и винтовка хранятся у него дома. В случае же военной опасности, как это и случилось в момент, описанный Фришем, армия должна стать под ружье, каждый едет к месту своего назначения, и вдруг становится заметно, что на свете "очень много швейцарцев".

Но намерение Фриша отнюдь не в объективном описании событий. Все пропущено через сознание пишущего, и если что-то и характерно для места и времени, то прежде всего это сознание.

В "Листках из вещевого мешка" Фриш впервые нашел форму отрывка, фрагмента, естественную для своего художественного мышления, определившего структуру не только его более поздних, писавшихся уже в расчете на читателя литературных дневников, но и такого, например, романа, как "Назову себя Гантенбайн", где фабула строится как череда фрагментов, как ряд историй, объединенных одним и тем же зачином: "Я представляю себе..." В "Листках из вещевого мешка" эта форма возникла сама собой - ее диктовала потребность фиксировать мысли и впечатления. И если во всех поздних своих произведениях Фриш неизменно находил провоцирующую ситуацию, толкавшую читателя к необычным умозаключениям (он начинал, например, с того, что заставлял своего героя Штиллера отказаться быть собой), то в "Листках" такой толкающей на размышления ситуацией были призыв в армию и начавшаяся война: "Время словно раскололось на две части, и не понять теперь, как составляли они раньше одно целое". То, что существует рядом, уже несоединимо. Вместе с другими Фриш роет окопы, а мимо проезжают возвращающиеся из отпуска отдыхающие. Радио поздравляет соотечественников с днем рождения и тут же сообщает, что польская армия разбита. Война сразу изменила все масштабы в отношениях человека с миром: то, что еще вчера поглощало целиком - служба, семья, отодвинулось вдаль, подчинилось вмешательству политики и текущей истории. Опять-таки в первый раз у Фриша тут начинает настойчиво звучать главная на протяжении всего его творчества проблема изменчивости человека. Призванные защищать отечество люди открывают в себе новые стороны. Но разве это уже война? Ведь гитлеровские войска не перешли границы Швейцарии, ведь, пишет Фриш, войны не видно: "Я ничего не вижу даже тогда, когда думаю об этом, думаю об этом на расстоянии".