Читать «Дон Жуан. Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры» онлайн - страница 171
Иозеф Томан
Глубокое волнение потрясло Мигеля.
— Хиролама, Хиролама…
Она чуть-чуть усмехнулась:
— Вы еще не назвали мне своего имени, сеньор!
— О, простите!.. — Но он тотчас осекся, побледнел.
Мое имя! Как произнести его при этой девушке?!
И вся чудовищность прошлой жизни навалилась на Мигеля.
— Что же вы, сеньор? — тихо настаивает девушка.
Нет, не могу его выговорить. Впервые в жизни стыжусь своего имени. Будь оно проклято!
Отвернувшись, он молчит, бурно дыша.
Маленькая теплая рука скользнула в его ладонь, и в голосе, мягком, как дыхание матери, прозвучала горячность:
— Вы даже не представляете, как я теперь счастлива, дон Мигель!
— Вы меня знаете? — Он поражен.
— Я ведь не только в мечтах видела ваше лицо. Я знаю вас много лет.
Он вытирает пот на лбу.
— И вы, зная, кто я, пришли…
— Я сама вас позвала.
— Но моя репутация… — бормочет Мигель. — Вы не боитесь?
Она взяла его за руку и повела по кипарисовой аллее.
Сгущается темнота, тени кипарисов образуют гигантскую шпалеру. Месяц повис над садом — ледяной, как замерзшая слеза.
— Я с детства ношу в сердце мечту о женщине, которую жажду всей кровью моей, всем дыханием. Это было — как свет, который дремлет во тьме. Пятнадцать лет молилась моя душа, чтоб найти мне подлинную любовь. Не находил. Но долго верил — найду. Потом уж и верить перестал… И теперь, когда я утратил все, что было во мне человеческого, честного, доброго, только теперь нахожу ее… Поздно, поздно! Я не могу надеяться…
— Никогда не бывает поздно, дон Мигель, — тихо возражает Хиролама.
— Скажите, что мне делать? Я сделаю все, что вы пожелаете!
— Правда?
— Клянусь…
— Не клянитесь. Мне достаточно вашего слова. Я хочу одного…
— Говорите, говорите!
Хиролама отворачивает лицо, голос ее чуть слышен, она произносит отрывисто:
— Я хочу… чтобы вы… меня… любили…
Тихо. Ледяной лик луны глазеет в бездны мира. Ароматы густы, дурманящи.
Мигель не отвечает.
— Чтобы вы любили меня настоящей любовью, — сладостный голос звучит словно издалека, полный обещаний чего-то прекрасного, немыслимой чистоты.
Дрожа всем телом, Мигель упал на колени.
— Я ваш, Хиролама. Отрекаюсь от всего на свете — кроме вас!
Она заставила его подняться и молча повела за руку. Села на ограду фонтана.
— О чем вы думаете, Мигель?
— О смерти, Хиролама.
— Я боюсь смерти.
— Не надо ничего бояться. Ведь я с вами. У меня хватит сил на обоих. Я жить хочу с вами, Хиролама.
— Да, — улыбается бледное лицо. — Это самое прекрасное. Жить с вами.
— Достоин ли я вас, Хиролама?
Он всматривается в ее лицо, окутанное сумраком.
— О чем вы думаете, Хиролама?
— О любви, Мигель, — просто сказала она.
Да, да, это — любовь!
Сердце его заколотилось неистово, дыхание замерло. Но он не осмеливается прикоснуться к ней.
— Можно поцеловать ваши руки, Хиролама?
— Можно, Мигель.
Больше не сказано было ни слова — и так сидели они рядом на ограде фонтана, глядя друг другу в глаза.
Легкий ветер играет ее легким платьем, временами прижимая край его к руке Мигеля. Тот вздрагивает от прикосновения шелка, но не смеет шевельнуться.
Это прекрасные дни, они опадают плавно и мягко, словно благоуханные лепестки цветов, солнце сияет уже не ради урожая в полях, а для двух людей.