Читать «Дон Жуан. Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры» онлайн - страница 159

Мужские шаги — четкие, быстрые. Трезвый идет. Трезвый все видит отчетливо — опять ничего не будет.

Она прикрыла лицо дешевым веером и приглушенно, скрывая недостаток зубов, шепнула:

— Возьми меня с собой, миленький!

Матрос взглянул на нее, сплюнул:

— Тьфу, да ты древнее земного шара, старая рухлядь!

И ушел, отплевываясь. Женщина зевнула.

Опять шаги. Заплетаются, спотыкаясь о булыжники.

— Сеньор, пойдем позабавимся…

— Уф! — вздыхает пьяный, подходит вплотную к старой потаскушке, ощупывает ее обеими ладонями и вытаращенными глазами. — Черт, да ты словно деревяшка! Прощай навек. Ни за мараведи!

Он плетется во тьму; подмигивает уличный фонарь.

Женщина равнодушно глядит в пространство.

Снова шаги. Медленные, медленные… Зевнув, потаскушка подняла накидку, приблизилась к мужчине.

— Задумались, сударь? Тоска одолела?

Мужчина смотрит в землю, молчит.

— Я развлеку вас, хотите? Пойдемте…

Мужчина, не взглянув, идет за ней. Что одна, что другая.

По скрипучим ступеням поднялись в какую-то смрадную берлогу. За окном, внизу, поет море. Женщина засветила каганец, заслонила свет платком.

— Говори тихонько, понимаешь? — прошептала она.

Он лег, не глядя на нее. Обнял сильно, как давно никого не обнимал. Печаль разжигает страсть. Но удовольствия он не испытывает.

После она захотела положить ему голову на плечо. Он отодвинулся. Она легла рядом.

В открытое окно входит темнота, душная, дышать нечем; под окном курится испарениями море. Нагота женщины укрыта темнотой.

— Ты и теперь печален. Дай поцелую…

Поцеловала — мужчина содрогнулся. На губах ее — вкус желчи.

— Жизнь пуста, как дырявый горшок. Все сейчас же проваливается, не остается ничего, — усталым голосом говорит она.

И потом:

— Скажи мне — для всех ли сотворил господь мир?

— Да.

— Господи! — Она немного приподнялась. — Что же мне-то дано в этом мире?!

— Любовь. — Голос в темноте насмешлив. — Одна любовь. Уйма любви.

Женщина склонилась к нему, обдав неприятным дыханием:

— Поверишь ли, я ведь до сих пор не знаю, что такое любовь!

Молчание душное, мутное.

— А ты — ты знаешь? — спрашивает женщина.

Не ответила ночь. Из глаз в глаза переливаются сквозь темноту видения тоски.

Мужчина погружен в себя, женщина лежит, как камень на краю пустыни, и тоже молчит.

Потом заговорила снова:

— Я тоже из плоти и крови. Я тоже хотела бы хоть разок узнать, что такое любовь. С малых лет мечтала узнать ее. Но бог не дал мне…

Боль ее мучительно жжет Мигеля — ведь это его собственная, до мозга костей его собственная боль. Широко раскрытыми глазами видит он пропасть. Колесо времени вращается впустую — мгновенье равно столетию, и душит боль…

Он шевельнулся, спросил внезапно:

— Веришь в бога?

— Верю. Надо же во что-то верить.

— Каков он, бог, женщина?

— Могущественный, сильный. Наверняка. Строгий. Но, говорят, любит убогих. Вот когда умру, — засмеялась, — будет мне в царствии божием лучшая жизнь. А я наверняка попаду туда, потому что земля была для меня адом. Как ты думаешь, кто здесь, на земле, больше страдает — тот, кто всю жизнь испытывает боль, или тот, кто причиняет ее другим?