Читать «Оно заработки хорошо, да и грех бывает от того (Идиллия)» онлайн - страница 11

- Здравствуй, тетушка, куда бог несет?

А сам поперек дороги стал.

- Домой идем, что дорогу загородил, я и обойду.

Повернул лошадь, за ней поехал. Посмотрит на него баба - орел, думает, это не Андрюхе чета.

- Как тебя зовут, молодайка?

- А тебе на что?

- Да на то, чтобы знать, чья такая красавица бабочка.

- Какая ни есть, да не про тебя. Нечего смеяться-то.

- Какой смеяться. Да я для такой бабочки и ничего не пожалею. Как звать?

- Маланьей. Чего еще нужно?

(Он опять дорогу загородил). Слезать стал.

- Мотри! - да граблями на него.

- А по отчеству как?

- Радивоновна

Слез, пошел с ней рядом.

- Ах, Маланья Радивоновна, хоть бы поотдохнула минутку, уж так-то ты мне полюбилась.

А Маланька как чует чего недоброго, и лестно ей, и любо, и жутко, все скорее шагу прибавляет.

- Ты своей дорогой ступай, а я своей. Вот мужики сзади едут. Тебе дорога туда, а мне сюда.

- Маланья Радивоновна, мне,- говорит,- за тобой не в тягость идти.

Взял из кармана платок красный, достал, ей подает.

- Не нужно мне от тебе ничего, брось.

- Матушка, красавица, Малашенька! - говорит.- Что велишь, то и сделаю, полюби только меня. Как увидал тебя, не знаю, что надо мной сделалось. Красавица ласковая, полюби ты меня!

И бог знает, что с ней сделалось, такая бой-баба с другими. Только потупилась, молчит и сказать ничего не умеет. Схватил он ее за руки.

- Негаданная, незнатая ты моя красавица, Маланья Радивоновна, полюбил я тебя, что силы моей нету. Десять месяцев дома не бывал,- сам бледный как полотенцо стал, глазами блестит,- мочи моей нет. - Сложил руки так-то: Богом прошу тебя,- голос дрожит,- постой на час, сверни ты с дороги, Маланья Радивоновна, утешь ты мои телеса.

Растерялась, только и сказала:

- Ты чужой, я тебя не знаю.

- Я чужой, и стыд с собой увезу.

Да как схватит ее на руки,- мужик здоровый,- понес ее, сердешную.

Разузнал все об ней, где двор и где ночует, вынул кошелек из-за пазухи, достал целковый рубль, дал ей. Взвыла баба:

- Пожалей ты меня, не срами.

- Вот тебе,- говорит,- моя память, а завтра как темно, так я засвищу на задворке.

Проводил ее до выхода из лесу, сел на коня и был таков.

5

Пришла домой, старик, старуха ничего не знают, не ведают, а видят баба другая стала. Ни к чему не возьмется, все куда бегает. Андрюхе еще тошней стало. Пришел он раз к ней на гумно, стал говорить, так как на злодея напустилась, остервенилась вовсе, заплакала даже.

- И не смей ты говорить мне ничего, навязался - черт - пошутить нельзя,- заплакала даже,- от тебя мне горе все.

Ничего не понял, еще тошнее стало Андрею, а все уйти силы нет. Хотел отец его на другое место поставить, много лишков давали, так нет,- говорит,я даром здесь жить стану, а в чужие люди не пойду.