Читать «Сполохи (Часть 3)» онлайн - страница 18

2

Сразу после смерти архимандрита Ильи стал отец Никанор докучать государю просьбами, дабы отпустил Алексей Михайлович его, старого, на покой в родную соловецкую землю, и в конце концов добился своего. Царь милостиво разрешил своему духовнику ехать на вечное жительство в древнюю обитель, и Никанор, теперь уже бывший саввинский архимандрит, в сопровождении верного Фатейки Петрова подался в полуночную сторону, где за поморскими лесами и болотами, за кипенью сулоев - водоворотов Онежской губы - ждала его беспокойная и странная жизнь.

Сошедши на святую землю Зосимы и Савватия, Никанор распростерся на ней ниц и поцеловал ее. Он не стал ликоваться с ней по-монашески, а благоговейно поцеловал, как сын целует свою мать. Теперь можно было обо всем неспешно подумать, рассудить и взвесить.

Уже в первые месяцы Никанор узнал, что назначение Варфоломея в обители встретили по-разному. Одни вздохнули, освободившись от тирании Ильи и ожидая установления строгих, но справедливых порядков, другие восприняли это как оскорбление их собственного достоинства, а среди третьих обнаружились великое шатание и разброд, и они готовы были поддержать того, кто окажется сильнее...

Шли годы. Черный собор обновился. В усолья, на промыслы и подворья назначались новые приказчики, любимцы архимандрита, и оттого число недовольных новым настоятелем росло.

Никанор притаился, выжидая. Он умел ждать. Слишком велика была цель заполучить сан соловецкого архимандрита, чтобы делать поспешные, опрометчивые шаги.

"По образу черный собор с Варфоломеем во главе - это сборище зеленых, неотесанных горлопанов, опьяневших от власти, которая свалилась на них, как манна с неба, а по сути он - гниющая сердцевина еще здорового внешне дерева, - рассуждал про себя Никанор, неторопливо прогуливаясь по узкой снежной тропинке. - Не узнать монастыря. Настоятель проводит время в пьянстве, в разгуле, с безнравственными собутыльниками разъезжает по вотчине, посулы и поминки берет, казну пустошит... Ладно. Все это мне на руку, ибо всякая смута, всякое недовольство размывает почву под Варфоломеем. Переспеет яблочко - свалится, а я тут как тут..."

- Подай, святой отец, на пропитание, - внезапно раздался за спиной простуженный голос.

Через сугроб, протягивая грязную ладонь, пробирался юродивый. Сквозь лохмотья синело немытое костлявое тело в рубцах и язвах, за спутанными серыми волосами не было видно лица, лишь глаза горели, как у дикого зверя.

- Здравствуй, Федот, святая душа. Давно ль с Москвы? - тихо молвил Никанор, невольно вздрагивая от омерзения.

- Не здесь, владыка, не здесь, - юродивый быстро оглянулся и торопливо шепнул: - Письмо тебе принес от отца Аввакума.

- Чего же ты боишься? Протопоп Аввакум нынче по всей Москве в чести10, а ты словно о разбойнике шепчешься.

- Эх, отец Никанор, был он в Москве, а ноне в другом месте обретается. Сызнова сослали отца нашего, благодетеля, на сей раз в края холодные и темные, в Мезень дикую.