Читать «Серебряная подкова» онлайн - страница 192

- Может, надолго, но только не навсегда! - вырвалось у Лобачевского.

Был он бледен, губы вздрагивали, ноздри тонкого носа трепетали. Волнуясь, он даже не заметил Броннера, вошедшего в комнату, и обернулся только на его встревожедный голос:

- Друзья, наше солнце, кажется, помрачнело. Я только что...

- Все вы о пятне на Солнце! Увольте! Оставьте меня в покое! - прервал его Бартельс.

- Вы тоже получили письмо?

- Какое?

- От его высокопревосходительства господина попечителя Салтыкова.

- Не понимаю.

- Так и предполагал! - воскликнул Броннер. - Вот пакет - прочтите!

Бартельс вынул из пакета письмо.

- "Более нежели вероятно, - читал он, - что за исключением Московского, все остальные наши университеты будут упразднены. Вопрос о закрытии университета Казанского и Харьковского уже поставлен на очередь. Попечитель Дерптского учебного округа Клингер ходатайствует о своем увольнении, мотивируя; такое решение нежеланием присутствовать при похоронах вверенного ему университета. Эта же причина побуждает и меня последовать его примеру... При настоящем положении вещей продолжение службы представляется в моих глазах немыслимым. Гроза может, усилившись, поразить и нас, а я вовсе не желаю доставлять моим врагам такое удовольствие... Все рушится, и нам нечего рассчитывать на помощь со стороны министерства..."

Ошеломленный таким известием, Бартельс молча посмотрел на коллегу. Лобачевский попытался его успокоить, но вскоре общее отчаяние передалось и ему.

- Да, - снова заговорил Броннер, - ничего другого и нельзя было ждать нам от обер-прокурора святейшего синода князя Голицына, занявшего пост министра народного просвещения. Чтобы сработаться кому-либо с таким человеком, надо прежде овладеть искусством соединять пронырливость с угодливостью и вооружиться терпением...

Нет, не могу пойти на сделки с моей совестью! Жизнь моя складывалась неудачно, хотя я носил в себе запас благих намерений, которые хотел употребить на воспитание молодежи. Простите, но я наивно верил, что можно добро делать безнаказанно, и убедился в том, что самым опасным является даже простое желание творить его...

В голосе Броннера звучало разочарование.

- Уже первые шаги управления Голицына, - продолжал он, - дали возможность нашему попечителю ясно предусмотреть катастрофу, готовую разразиться в деле русского просвещения, и не могли не укрепить его, прямого человека, в мысли покинуть служебное поприще. При нынешних обстоятельствах я тоже не вижу возможности работать на пользу университета и потому советую вам, дорогие коллеги, пока нас не вышвырнули за борт, последовать его примеру. - Помолчав, он добавил: - Как вовремя уехал отсюда Литтров!

- Да, - грустно промолвил Бартельс. - Ему везет:

был обыкновенным профессором, а стал директором всемирно известной Венской астрономической обсерватории.

Кстати, я получил от него письмо... Вам небезынтересно будет его прочесть, - обратился он к Лобачевскому и, выдвинув ящик ппсьменного стола, достал синий пакетик. - Пожалуйста!