Читать «Единственный свидетель - бог» онлайн - страница 7
К Тарасов
- Добрые? - переспрашиваю я. - А что это такое?
- Добрые, - повторяет ксендз, - это те, которые делают добро. По-моему, просто.
- Или не делают зла?
- Нет, добро.
- Так они делают добро?
- Доброта проявляется в отношениях, - говорит ксендз. - Да вы и сами это понимаете. Вот они привязались к дочери органиста. Буйницкий, пожалуй, относится к ней лучше, чем отец. Пани Анеля заботится обо мне. И потом, чтобы совершить преступление, я полагаю, надо вступить в конфликт. С кем у Стася Буйницкого могут быть конфликты? Сторожка, дом, костел - вот круг его забот и знакомств. Ударить человека насмерть? Нет, это он просто неспособен сделать.
- Если не секрет, Адам Михайлович, - спрашиваю я, - вы никогда не жалели, это не для следствия, а так, по-человечески интересно, что стали ксендзом этого костела в этом маленьком городке?
- Нет! - подчеркнуто твердо отвечает ксендз. - И какое сожаление вы подразумеваете? Что я не домогся стать епископом? Я к этому и не стремился. Я сам вышел из местечка. Эти люди мне близки, то есть были близки, старое поколение, близки и понятны, когда я был помоложе. А потом многое переменилось...
Мне интересно знать, что переменилось, но он молчит, взгляд его застывает на каком-то предмете за моей спиной, на чем-то, по-видимому, страшном, если, конечно, это не игра. Я оглядываюсь на алтарь и различаю там медленно двигающуюся фигуру. О господи, думаю я, кого же ты послал на исповедь следующим? Человек останавливается, прислушиваясь к тишине, вглядываюсь в сумрак костела. Затем вновь осторожно продвигается вперед и опять останавливается, соступив с алтарного возвышения.
Вежливое обращение к людям предписано мне служебными обязанностями, и я уже готов сказать: "Добрый вечер! Чем могу быть полезен?" - только я жду, когда человек приблизится.
В этот важный момент ксендз Вериго ерзает по скамье, и громкий предательский скрип прорезает тишину. Таинственный пришелец охает и поворачивает бежать.
- Стой! - кричу я возмущенно. - Буду стрелять! - Это чисто психологический прием, давление на нервы; я при невыясненных обстоятельствах не стреляю, не стреляю вообще, даже в воздух; это мне не нравится, стрелять каждый дурак умеет. Крикнуть: "Стреляю"! - дело совсем иное, тут проверка реакции, жизненного опыта, что ли, квалификации, сопричастности к делу. Кому раскрыться нельзя, того и выстрелы не остановят.
Человек, однако, послушно останавливается, и мы подходим к нему!
- Господи! - шепчет ксендз.
- Вы его знаете? - спрашиваю я.
- Да. Это Жолтак.
Передо мной стоит старик; в сумеречном свете рассмотреть его довольно трудно, но все-таки я замечаю, что он испуган и зол. Лет ему так шестьдесят, роста среднего, лицо изборождено морщинами, как кора, а одет он в какой-то мятый костюм и сапоги.
- Зачем вы сюда пришли? - спрашиваю я.
- Я искал пана ксендза.
- Откуда у вас ключ?
- Дверь была открыта.
Я гляжу на ксендза.
- Я закрывал, - отвечает ксендз.
- Открыто было, - повторяет Жолтак.
- А зачем вам ксендз?
- Мне надо с ним поговорить.
- Почему вы побежали?
- А кто бы не побежал? Испугался.