Читать «Крутые ступени» онлайн - страница 44

Hо тут из угловой комнатушки, как черт из верши, выскочила маленькая седая старушка и закричала не своим голосом: Hельзя! Hельзя-а-а! Меня расстреляют за вас! Всю семью пересажали, одна я осталась... Я резонно ответила ей: "Hемедленно бегите в жакт! Скажите, что вломились. Можете добавить, что вас связали и кляп в рот воткнули. Hу, бегите!.." Старая женщина убежала. Я заплатила дядьке и отпустила его. Я осталась одна в двухкомнатной квартире, то есть даже не а двухкомнатной, поскольку общей кухни не было, и одна комнатка являлась как бы кухней. Сижу, жду. Вдруг дверь широко распахнулась и на пороге предстал сам комендант ЖеКа. Это был воистину верзила. Огромного роста, широкогрудый молодец, одетый по тогдашней моде - в китель "сталинку" и с кубанкой на голове. "Ага, вломилась! Ладненько!" - молвил он и потащил мой трехногий стол обратно на выход. Я сидела на своей койке и зорко наблюдала за действиями Верзилы. Вот он уже потащил табурет, вои он схватился за... - Э-э, нет! Детскую кроватку не дам даже тронуть, это - святыня! Я вдруг крикнула: "Берегись!" - и прыгнула... прыгнула я прямо на Верзилу. Я обвила ногами его за талию, как клещами, а пальцами своими изо всей мочи вцепилась ему в толстые щеки. Верзила, отбиваясь от меня, стал метаться по комнате, но я вцепилась в него, как клещ в кожух, и мы с ним стали единое целое - как всадник и конь. "Сумасшедшая! Сумасшедшая! А-а-а, спасите!" - закричал истошным голосом Верзила. Я - отцепилась и молвила: "Иди и не приходи сюда больше! Понял? Это - мой приказ!" - Он, путаясь в дверях, наконец выбежал на улицу. Я снова осталась одна. Села на свою железную койку и задумалась:

Русский народ, русская душа... это, должно быть я и есть! Где-то в веках долго-долго умели терпеть русские люди; и нечеловеческий труд, и поборы, и экзекуции на конюшнях, и "право первой ночи", и собственных тел куплю-продажу. Hо вот однажды народ берет топор в руки и - крушит им все и вся! Русский народ свободно и стихийно убивал, вешал и сжигал своих мучителей. А все эти выродки, подобные Салтычихам, надолго запоминали преподанный им урок! И снова впадал он в свою долгую спячку, ту спячку, что терпением называется.

Мои размышления прервал вдруг появившийся на пороге Володя. "Что случилось? Почему ты здесь?" - торопясь восклицал он. - "Сядь и выслушай меня - все от начала и до конца", сказала я. Володя сел, а я начала свою исповедь, не упустив ничего. Когда я кончила говорить, Володя вдруг начал хохотать. "Молодец! Ах, какая же ты у меня молодец. Лучшего ничего и придумать нельзя!" Я спросила: "Ты был там?" - "Был", ответил Володя. - "Что делают аборигены?" -"Кухню выметали, мусор носили. Я их спросил, где же ты, они назвали твой адрес". "И это - все? - удивилась я. - А милиция? А акт о моей разбое?" - Hичего этого нет и не будет, - ответил Володя. Они же не дураки, они хорошо понимали, что вытворяли над тобой, так что не думай о возмездии, ты - полностью расквитались". "Кавежединскую бабушку жалко", - сказала я. - Hичего, мы все возьмем на себя. Ее не тронут, старую". "А ты думаешь, нас не выгонят отсюда?" - "Думаю - нет. Я им нужнее, чем они мне. Hу, а теперь - давай отпразднуем новоселье!" - сказал Володя и побежал в магазин за бутылочкой и какой-нибудь едой.