Читать «Шизгара» онлайн - страница 189

Дважды ей это удавалось проделать, окружающих не потревожив, а третий (Богу, как утверждают, особенно угодный) оказался (надо же) роковым.

Равновесие нарушилось. Ах, и теперь, лишь дав чемпионам молниеносных умозаключений пару-другую мгновений блеснуть даром предвидения, откроем, повторим те слова, с которыми в минуту его скорбных манипуляций с рубахой отнеслась Лавруха к Смуру. Итак, Ленка, Лапша, всю ночь что-то жевавшая без перерыв и остановки, сказала, объяснила, повернувшись к Смолеру и глядя в его черные зрачки:

- Я хочу есть.

Ответил он одним словом, потребовалась одна частица, один слог, две буквы для достойной реакции. Достойной, но не молниеносной. Смур выдержал паузу, задрал ногу, брякнул на стол прямо перед Ленкиным носом поношенный тапочек цебовских умельцев и щедро предложил, трудно сказать, подошву ли, шнурки или все изделие в целом имея в виду:

- На.

Ну а любуясь произведенным эффектом, не удержался и добавил:

- Жри, не стесняйся.

От такого скотского обращения Лапша сжалась, уголки губ задрожали, отвернулась Ленка к окну и принялась тихонько всхлипывать, нечаянную радость злюки Смура простодушием своим обратив в бессильную тоску. Воистину никакого просвета во тьме, никакого избавления от вечного дурдома бедному мечтателю не было и не предвиделось.

Впрочем, Эбби Роуд все же сумел вывести друга из оцепенения, нашел способ возродить вновь, пусть ненадолго, но раздуть в душе Смура огонь, угасший не совсем, а еще раньше Винт умудрился восстановить душевное равновесие Лаврухи и Лысого, между делом привести в состояние блаженного восторга.

Но по порядку, в хронологической, последовательности, начиная с той самой секунды, когда, входя в купе, Бочкарь не удержал в руках бумажные коробки...

Хотя нет, пожалуй, лучше пропустить минуты две-три и начать с обиженного шлепанья губами, неразборчивого шепотка, да, именно так и надо поступить. Итак, папиросы уже собраны и вновь трепещут в Колиных руках, то есть сами просятся скорей на липкую, но широкую и устойчивую поверхность служебного стола.

- Ленка,- обращается Эбби Роуд (негромко, но отчетливо) к девичьей сутулой, стол загородившей спине.- Лапша,- зовет Бочкарь из звездного своего далека неподвижное темя.

- Тэ-пэ-тэ,- отзывается Лавруха, не оборачиваясь.

- Что?

- Тэ-пэ-тэ,- бормочут невидимые губы.

- Чего она? - смущенный и счастливый глубиной благостной своей интоксикации, просит Коля объяснения у Грачика, и тот, демонстрируя усталостью и бесконечными неожиданностями обостренную сенсорную восприимчивость, а может, что тоже не исключено, как раз наоборот, превозмогая себя в желании быть полезным своему спасителю, говорит: