Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 53

Итак, выруливает. Вибрирует железо, пищит пластмасса, резина плющится. Едет. Фактически за угол. Но это уже привычка. Последние полтора года на своих двоих Симка ходил только по лестнице. Пижон.

Постоял на перекрестке Ноградской и 50 лет Октября. Подышал выхлопами венгерских длинномеров «Икарусов» и все же юркнул в щелку. По главной покатил, свернул на Васильева, потом налево во дворы. Ртуть темных окон, обращенных к северу, осталась за спиной. Горячая слюда сожженных западом напускала солнечных зайчиков в салон беленькой "Жиги".

Два раза посигналил. А потом вылез из драндулета и еще свистнул.

На третьем этаже отворилась балконная дверь, и Юрка Иванов, голый по пояс, вылез оглядеться.

— А, Симка, ну, поднимайся, чё стоишь?

Друзья. Корешки. Свои в доску. Сидят, из трехлитровой банки пиво разливают, холодненькое, прямо из «Сибири». А на газете «Правда» чешуя, рыбьи хвосты и медные копейки глаз.

— Садись. Хлебни малёха. В картишки перекинемся.

— Какие картишки, рыть-колотить. Тут такое пусто-густо!

— Ну, ну, — братья качают головами. Один сосет желтое мясо пресноводного. Другой — покусывает.

— Заявление, говоришь, написала, сука, двустволка.

— На тебя катит шалава, тварь.

— А я же там… ну, сами, мужики, знаете… я ж там и близко не был… правильно?

Сухие шкурки падают на старую газету. В стаканах оседает пена. Пивко, и в самом деле, свежее.

— Чего примолкли? — неожиданно сипло рявкает Сима. — А?

Кадык Павлухи считает бульки, как поплавок.

— Да мы-то что? — Юрец из пасти вынимает мякоть и тоже тянется к стакану. — Мы, хрен его знает, Сима, был ты там или нет.

— Мы-то сами, — кивает Паша, облизываясь, — вчера с утра до вечера горбатили на даче у батяна, откуда нам знать, чё тут у вас было.

И сладко отрыгивает. Оп-па. Пивко-то с пузырьками, зря отказался.

Вот так, брат Швец. Вот так. Дружба — дружбой, фарцовка, деньги, а табачок и уголовная ответственность сугубо индивидуально. Закон большой дороги — справа кирпич, а слева бублик.

— Козлы! Уроды! — кровь закипает. Бой неминуем.

Но вновь судьба сурова к Швец-Цареву младшему. Не дает героической сто десятой уравновесить позорную сто семнадцатую. Хоть и схватился Сима за стул, оружье партработника, но увечий и телесных повреждений, влекущих стойкую утрату трудоспособности, нанести не смог.

Но, впрочем, стоит ли удивляться, пьяной бабенке и той проехал мимо рога. А тут два длинноруких брата — ватерполиста. Пусть радуется, что самого не расписали суриком и охрой. Это потому, что голова на плечах у Юры и у Паши, а не капут с ушами, как у некоторых. Вот и не стали оставлять следов дружеской беседы на Симкиной будке.

А ведь могли.

— Ну, чё, в хайло или в сопатку? — младший глумливо прыгал перед носом Швец-Царева, покуда старший невозмутимо, как и положено людям его комплекции, помогал Симе рукой нашаривать собственный хребет.

— Да между ног ему. Кирзач надень батянин и влупи, — солидно советовал Юрок, легко справляясь с тощим футболистом. — Давай, а то он просит, вишь, трепыхается.

Могли браты полечить, но не стали. В конце концов просто хорошим пинком, ударом голой пятки по жилистому заду отправили в подъезд. На волю!