Читать «Две силы» онлайн - страница 62
Иван Солоневич
На столе раздался тоненький звонок. Берман нажал кнопку. Главный врач отдела, кругленький, жовиальный человек с маслянистыми и наглыми глазками неслышно вкатился в кабинет. Глазки выразили восторг при виде товарища Бермана, но на товарища Бермана этот восторг не произвел никакого впечатления. Юркий нос врача уловил почти неуловимый запах чего-то, вроде морфия, и диагностирующий взгляд на глаза и щеки товарища Бермана подтвердил обонятельное впечатление…
– Я к вашим услугам, товарищ Берман, но только, как врач, должен вас пожурить: нехороший у вас вид, товарищ Берман, совсем нехороший, перерабатываетесь. Я всегда говорю: отдых, отдых и отдых…
Холодный насекомый взгляд товарища Бермана прекратил дальнейшее словоизлияние. Доктор сел в кресло, из кармана его белого халата высовывался стетоскоп, от всего несло духами, очень хорошими, сигарами, тоже очень хорошими и чем-то вроде коньяку, но не сильно.
– Как Кривоносов? – лаконически спросил Берман.
– Собственно говоря, агонизирует. Чациес гиппократикус. Думаю, до завтра мы его продержим.
– Сейчас без сознания?
– Почти. Временами приходит в себя.
– Так. Мне нужно его допросить. Дайте ему инъекцию первитина, кубиков, этак, пять…
Жовиальное выражение исчезло с лица товарища доктора. В маслянистых глазах отразились сдержанность и испуг…
– Это почти отравление, смею доложить, товарищ Берман.
– Я это и без вас знаю. Действия пяти кубиков хватит на час?
– Я думаю, часа больной не проживет… Конечно, в случае инъекции.
– Мне достаточно полчаса.
Доктор беспокойно заёрзал на своем кресле…
– Могу я, товарищ Берман, просить о письменном приказе?
– Это от меня? – Насекомые глаза выползли из своих впадин, доктор почувствовал себя, как кролик перед боа-констриктором…
Вы понимаете, товарищ Берман, я только в порядке службы;
товарищ Кривоносов – ответственный работник, в конце концов, абсолютно безнадежных положений всё-таки не бывает; ну, редко бывают при молодом сравнительно организме. – Посмотрев в глаза товарища Бермана, доктор запнулся окончательно.
Берман поднялся.
– Ну, проводите меня к Кривоносову и несите ваш первитин…
Кривоносов лежал в отдельной, “привилегированной”, палате тюремной больницы – узкой комнате с выкрашенными масляной краской стенами, с решёткой на окне, только кровать и постель указывали на его привилегированное положение. Он равнодушными отсутствующими глазами посмотрел на Бермана и врача и закрыл их. Берман взял стул и сел у кровати. Кривоносова трудно было узнать даже при феноменальной памяти Бермана на лица. Запекшиеся губы слегка шевелились, как будто желая и не желая сказать что-то самое важное и самое последнее. Прозрачные руки лежали поверх одеяла. В одну из них доктор вспрыснул лошадиную дозу первитина.
