Читать «Две силы» онлайн - страница 41
Иван Солоневич
– Ходи толком, свернёшь ногу – нести придётся; смотри гляделками, а не смотри ртом, держись веселее, ать-два, ать-два, я вам сейчас в военный оркестр заиграю – тум-бум-бум…
Дорога шла всё вверх по голому подъёму, заваленному камнями разной величины. Тайга осталась далеко позади, впереди всё ближе и ближе белели снежные гольцы; караван временами вспугивал горных баранов. Огромные животные, завидев людей, с любопытством подымали головы и потом в несколько прыжков исчезали из виду. У Светлова зачесались было его охотничьи руки, но Еремей снова поднял свой указующий перст:
– Не надо, всё равно взять некуда, и без барана, дай Бог, только бы добраться.
С каждым часом Еремей понукал всё настойчивее, становился всё беспокойнее и суетился всё меньше.
– Нужно наддать, землячки, – смотри, баран на низ идёт, в тайгу, значит, прячется, не к добру это.
В низинах уже стоял лёд, громада перевала надвинулась совсем близко – вот-вот рукой подать, ландшафт принимал всё более и более нечеловеческий характер: серо-чёрные глыбы камня, снег и лёд между ними, справа и слева разорванные гребни вершин, впереди широкая щель перевала.
Светлов шагал сравнительно бодро, но Жучкин начинал сдавать.
– Я, папаша, в кавалерии обучался, а не в пехоте, ходить по штату не положено.
– Тебе по штату – в слабосильную команду. Вишь, сколько сала на советских хлебах наел.
– На советских хлебах, папаша, никакого сала не наешь, что слямзял, то и съел. Мы, папаша, не хлебом, а кооперацией питались.
– Ты мне насчёт таких слов и не говори – “слямзил”! Совсем бесстыжий человек стал.
– Да я, папаша, не у людей лямзил, а у большевиков.
– А что тебе, большевики – не люди?
– Это как на чей вкус, папаша, на медвежий, может, и люди.
– Большевик есть двуногое существо, питающееся кооперацией, – усмехнулся Светлов.
– Ну, чем ты там ни питался, а сала с тебя сбавить нужно, смотри, весь выдохся.
Жучкину, действительно, приходилось туго. Но подъём уже кончался. Перевал постепенно сужался, и скоро путь пошёл между двумя обрывистыми склонами, покрытыми только снегом.
Ветер, дувший сзади, сметал с обрывов вихрящиеся позёмки, колол снежными иглами замёрзшие лица, забирался в рукава и за вороты. Дышать было нелегко, разрежённый воздух наполнял легкие пустотой, кровь стучала в висках, а Еремей всё оглядывался на небо, на хребты, на вершины и всё торопил.
– Тут пещеры есть, вёрст ещё с десяток, наше привальное место – только бы дал Бог добраться.
– Ну, десять верст уж доберемся как-нибудь, – сказал Светлов.
– Не говори. Ежели, не дай Бог, пурга – в десяти саженях запутаемся, завязнем, пропадем. А пургам уже время быть, – не дай Бог, если сорвется.