Читать «Понурый Балтия-джаз» онлайн - страница 35

- Вот что я тебе скажу. Если у тебя есть власть, посоветуй-ка ты своим отменить этот приезд, - сказал Рауль. - Ведь над русаками смеются.

Ладно, подумал я, ладно. Доживем до понедельника, когда начнется новая жизнь.

"Фольксваген", вильнув на встречную полосу, поравнялся и ехал рядом, аккуратно отжимая меня к обочине. Впереди и сзади никого. И на том спасибо.

- Нет у меня власти, - сказал я Раулю и дернул подбородком водителю "Фольксвагена": в чем дело?

Мы одновременно опустили боковые стекла. Ему не пришлось, как мне, крутить ручку, он вжал кнопку электрического стеклоподъемника.

- Вроде в Эстонии не вернулись к левостороннему движению! - крикнул я в окно.

- Да ладно, пижон! В гробу я тебя! - ответил черный человек с короткой стильной щетиной на длинной физиономии. - Эй, Рауль! Рауль!

- Действительно! - сказал Рауль. - Остановись. Это Прока, легок на помине. Что-то сказать хочет. Давай, давай, делай, как я сказал...

Дечибал оказался на голову выше меня. И лет на двадцать моложе. Из-под распахнутой на груди куртки-пилота высовывалась подвешенная на толстой цепочке серебряная фигурка распятого человека с торчащим в боку копьем. Не Христос, а разбойник, казненный за компанию на Голгофе.

- Это - кто? - спросил человек из легенды о флотских нравах, глядя поверх меня на стройные ели. Неосмотрительно и непрофессионально.

Когда он свалился, я вытащил из нагрудного кармана его джинсовой рубашки мобильный "Эрикссон", довольно дешевый - А1018s, сдвинул крышку блока питания и стряхнул батарею в карман своего пиджака. Трубку сунул на место.

- Приложи, пожалуйста, снежку на затылочек другу, - попросил я Рауля, застывшего в удивлении.

Оружия на Проке не нашлось.

- Что он тебе сделал? Ты - что? Ты - что? Действительно...

Я открыл дверцу "Фольксвагена Пассата". Подумать только! Орелик слушал Гершвина: "Американец в Париже". И, судя по коробке от пленки, брошенной над панелью приборов, не пиратскую копию.

Заглушив мотор, я вытащил ключи зажигания и нанизал кольцо брелка на указательный палец левой руки. Правая могла понадобится.

Так и вышло.

- Ну, ты, московская сука...

Я повторил, правда, легче. Умник Рауль, наконец, сообразил, что происходящее его не касается.

- Вот что, Дебил, я постарше, а стало быть, следует обращаться ко мне на вы. Договорились? Теперь дальше... Твой позор, вызванный опрометчивой заносчивостью, начальники не переживут. Тебе что велели? Посмотреть и выведать, с кем и куда это выгребает Рауль Бургер. Сделать это аккуратненько, вежливенько. Правильно? А ты - что? Обленился, решил кончить с заданием побыстрее, халтурно, время пиво пить подошло, так ведь? Конец твоей карьере, музыкальный ты мой фан.

- Ты, русская свинья, ещё поползешь...

Он напрашивался на бесчеловечное обращение, запрещенное в отношении пленных Женевской конвенцией. Но, с другой стороны, поругание личного достоинства на почве этнической принадлежности строго возбраняется при любых обстоятельствах согласно хартии ООН о правах человека. Пришлось ударить опять. Думаю, с такой манерой бить он раньше не сталкивался. Три раза достаточно. Это проверено на настоящих военнопленных во времена моей нежной молодости, когда жестокий Легион в лице потомственного дворянина и взводного Румянцева-Рума лишал меня правовых иллюзий насчет недопустимости пыток.