Читать «Понурый Балтия-джаз» онлайн - страница 21

Поиск наследника сингапурского состояния сложился удачно. Пожилой учитель, проживавший с женой и сыном в городке Синди, неподалеку от Пярну, настолько ошалел от свалившихся денег, что подарил мне комнату в своем доме. Он закрыл её на ключ, который тут же мне и вручил. Я в шутку предложил обменять комнату на фиктивный брак его сына с Мариной. К удивлению, семья согласилась без колебаний.

Я сделал Марине прощальное подношение - юридически безупречный эстонский брак и, соответственно гражданство, а также "уход в окружающую среду", то есть работу в театре юного зрителя, где её муж, с которым она развелась почти сразу, работал помощником режиссера. Папаша Кокло, когда я вернулся в Бангкок, утвердил список моих чудовищных расходов, и Рум в Париже оплатил их, то есть "скандинавское свидание" принесло мне ощутимую дополнительную прибыль.

Сладкие семь месяцев. Мы учились эстонскому и проводили дни, когда она не воплощала образ зайца, в лохусальском пансионате...

...Пять с лишним лет спустя мне не хотелось домысливать, как бы смешались наши черты (отчего не сказать так выспренно?) в нашем ребенке. Пристально разглядывать фотографию на приборной доске джипа я постеснялся.

Медный лом, сваленный в контейнеры вроде мусорных под застекленной антресолью, свидетельствовал, какими именно перевозками промышляет второй эстонский муж. Сколько тонн цветного металла вмещало чрево подводной самоходной баржи "Икс-пять"? Водоизмещение двадцать семь тонн - так, кажется, она сказала?

Я знал устоявшуюся характеристику кадрового состава "благородных корреспондентов" - гангстеры, контрабандисты, наемники и уголовники, объединяемые в команды убийц и диверсантов. Для выполнения задания Шлайна такие мне вполне подошли бы.

Я подумал, насколько значимо теперь то, что Ефим не знает об этом моем контакте в Эстонии. Возможно, самом надежном для меня контакте в этих краях. Приходилось лишь сожалеть, что Марина - не из алексеевских выпускников.

- В Таллинн из России проездом через Минск прибудет важный гость инкогнито, некий генерал в гражданском костюме, - сказал я. - Мы можем поговорить об этом?

- Действительно, - сказал Рауль. - Мне давно полагалось бы оставить этот проклятый офис и спуститься вниз... Видите, как обрабатывают винт? Восемь узлов скорости в погруженном состоянии. Это раньше. Будет десять... Действительно.

Марина выдержала паузу, пока шаги её второго эстонского мужа, вполне осведомленного в делах жены - иначе, откуда такая тактичность? - не отгремели по трапу за дверью, которую Рауль не забыл защелкнуть.

- Лучше бы тебе не приезжать, - сказала Марина.

- Лучше бы нам вообще никогда не встречаться.

- Ну, с личным, я надеюсь, на этом покончено? - сказала она и всхлипнула.

- Нос покраснеет, - сказал я.

Ефим Шлайн подобные настроения, если они им овладевали, резюмировал следующим образом: "Куплю флейту-пикколо, поставлю в ногах банку из-под "Нескафе" и буду исполнять вперемешку соло "Ах, вы сени, мои сени..." и "Прощание славянки" в переходе под Тверской возле гостиницы "Минск"". Отчего именно в том московском переходе, я не спрашивал. У него имелась явочная квартира в угловом доме напротив. Сказывался его извечный профессиональный кретинизм. Флейте же, да ещё пикколо, как и репертуару, объяснения не находилось... В моем ремесле, где любая мелочь - часть мозаики, которую складываешь наугад, отсутствие объяснения - неопознанная угроза.