Читать «О женщине моей» онлайн - страница 9

Безусловно, я выглядел в эти ужасные, победные минуты чрезвычайно юмористически и одновременно же жалостно, то есть до натуральности вредно живописно.

А мое неукротимое храброе сопение вуалировало, скрывало весьма тщательно (так мне мнилось) мою недетскую обиду на несовершенство природного мира... Потому что мне всего только девять лет и семь месяцев, и ждать придется еще не меньше десяти предолгих годов, чтобы стать наконец-то настоящим взрослым, чтоб жениться...

Женюсь! Вырасту и сразу же пойду жениться! Потому что моя жена по очень справедливому закону природы возьмет мои грязные тарелки с противным ценным супом, с расковырянной липкой кашей, а зато взамен даст превкусный слоеный язык с повидлом и неочищенное антоновское яблоко, а можно еще и какао, даже холодное, так вкуснее... А потому что я буду совсем взрослым и еще мужем...

- Нет, честное пионерское, женюсь! - сопел я, точно бычок, остервенело, тыкая щеткой.

Прошли, промелькнули, просвистели не десять, а целых двадцать прекрасных, своевольных, холостяцких и частично супружеских медовых, начальных лет-зим - я опять и опять у ненавистной, но такой родной моечной ямы несу гигиеническую службу. Добровольную службишку, и как некоторые понимающие успели заметить - непривередливо.

То есть, не стеная внешне, не раздражаясь на весь белый свет, в котором по справедливому закону природы я честно исполняю эту, в сущности, мелкую, мелочную супружескую обязанность.

Прошествовали и последующие семейные многотрудные и многолучезарные годы.

И вновь, а вернее и поныне несу я свою добровольную службу у моечного поста. Несу, и который уже сезон мечтаю разорить наш семейный бюджет и приобрести импортный посудомоечный агре-гат-автомат.

Мечтаю, - а сам между тем на собственное чадо десяти лет от роду временами натуральным непедагогическим волком воззряюсь (и даже вызверяюсь и скрежещу - про себя, стараюсь блюсти интеллигентность - обидчивыми зубами), на его наследственное увиливание от вскоропомощной службы по мытью хотя бы собственной тарелки.

Черт бы тебя побрал, с этой нежной барчуковой породой! непросвещенно чертыхаюсь иногда я, оставляя в покое обленившегося (как будто бы) мальчишку.

Ничего, сынок! Ничего... Придет время, когда сам будешь без нужных приказаний драить сковородки пригоревшие, перемасленные тарелки, отскребать кастрюли, а горячую воду предупредительно (на техпрофилактику) отключат на месяц-полтора... А жирная ледяная осклизлая тряпка не желает намыливаться, и нужно греть воду, а по телевизору твоя любимая команда играет финальный матч, а тут еще нужно дописать срочный отчет...

Ничего, мальчик, всему свое время!

Зато и попурхаешься без тренировки, - парочку сервизов изведешь, подарочных свадебных.

Зато тогда и вспомнишь меня, безропотного, несменяемого часового у нехитрого простецкого поста...

Я, наивный, старорежимный, нецивилизованный родитель, которую неделю (месяц, год) злорадно жалуюсь про себя. Мол, ничего, сынуль, вырастешь, влюбишься - и встанешь, как положено часовым у посудомоечного поста. Поста, который обязан навсегда (за редким, разумеется, исключением) охранить, огородить ручки и пальчики твоей избранницы, твоей суженой. Этим своим добровольным постом ты надолго (и нужно бы навсегда) сохранишь свою и ее нежность души. А то, что ее пальчики будут нежны и душисты, можешь не сомневаться. Руки и изящные персты нашей мамы этому подтверждение.