Читать «Дневник (1887-1910)» онлайн - страница 83

После Корнелей и Расинов, великих людей мечты, пришли Лабрюйеры и Ларошфуко, великие люди действительности.

Нам мерзки шарлатаны, фокусники, лжегении, бахвалы и надутые рожи, которые разыгрывают из себя носителей идеала. Великий человек завтрашнего дня, тот, что завладеет всем нашим сердцем, - это писатель, у которого не хватит мужества написать двести страниц, то и дело не отбрасывая перо с воплем:

- Господи, каким дерьмом я занят! Каким дерьмом!

Больше не будет страстных. Будут развлекающиеся предатели. Страстные в любви! Что такое? В какой любви? Только потому, что кто-то спит с женщиной, со всеми женщинами, нужно воздевать к небесам руки? Вы предлагаете нам бесконечные вариации любовных спазм. Но, будь вы прокляты, прочтите же сначала хоть одну мысль Паскаля, и вы повернетесь спиной к самой распрекрасной голой девке. Никогда не поверю, что эта легкая усталость, пусть даже она возникает снова и снова, пока не доведет нас до могилы, содержит нечто в такой уж степени вдохновляющее.

Что касается меня, то если мне предложат написать "Бургграфов" и дадут необходимые силы, я покачаю головой и откажусь. Возвышенное, повторенное дважды, - а ведь вы имеете в виду шедевр, - становится приторным.

Вы убеждены в нашем бессилии и не хотите видеть нашей усталости и ужасной скуки. О, мы будем продолжать писать! Конечно, писать нужно, но наше перо скользит с цветка на цветок, как пресытившаяся пчела.

Когда вы говорите: "Высокие и пустые химеры", - мы не понимаем. Мы с улыбкой качаем головой, потому что знаем все как свои пять пальцев.

Дорогой мэтр, с Гюго, Ламартином и Шатобрианом гений поднялся слишком высоко. Он переломил себе хребет. Теперь он тащится по дороге, как гусь.

Хватит изучать "половые проблемы". Мы обходим ваши любовные пары, которые в исступлении катаются по земле. И так как вы от них неотделимы, мы обходим и вас. Мы вас обогнали. Наша чистота не заслуга, мы целомудренны из отвращения.

Я слышал, как великий поэт, выбравшись из алькова, воскликнул: "Земля и небеса! Мы любили друг друга, как львы!" Почему обязательно лев? Хватит и самого обыкновенного зверька!

А икота пьяного? Адюльтер? Надоевший самому себе жалкий треугольник? Но у меня нет сил вам отвечать.

О, здоровенные, крепкие самцы! Да и наш господин Золя, который не прочь иногда потрепать за ушко молодежь, - разве не советовал он нам удаляться два-три раза в неделю в ржаное поле с юными красотками? Сжальтесь! Пощадите! А то мы умрем со смеху.

Мы уже выше и дальше вас, потому что вы еще по уши в этой жизни, а мы приближаемся к смерти.

Вы ждете, чтобы кто-нибудь поднялся? Никто не подымется: так удобно сидеть. А лежать еще лучше. И кроме того, мы слишком много читали любых авторов: и страстных, и скептиков, включая Жюля Леметра, и шутников. Нам знакомы и остроты, легкие, как струя, и философские системы, высокие, как доходные дома. Мы пресыщены до тошноты, до смерти устали, захлебнулись.