Читать «Дневник (1887-1910)» онлайн - страница 82

10 марта. Моя родина - это там, где проплывают самые прекрасные облака.

12 марта. - В ваших "Естественных историях", - говорит Бернар, - есть первоклассные вещи и есть такие, которые мне не нравятся. "Летучие мыши", "Осел" - это великолепно. А "Гусеница" мне не нравится по тем причинам, по которым она нравится другим.

- В итоге - неплохо.

- Это рукоделье старой девы, удавшееся лишь потому, что вы, Жюль Ренар, искусный работник, но это фальшиво, надуманно, не просто, без души. Вебер мне сказал: "Тебе не нравится "Гусеница" потому, что ты не любишь деревни". Я ответил Веберу: "Я не люблю "Гусеницу" как раз потому, что люблю деревню, а "Гусеница" - кабинетная, каминная безделушка, нечто глубоко противоположное настоящему животному со своей жизнью и своим запахом"...

- В вас, Ренар, сидит священник. Вы еще не забыли первого причастия. Вы за мораль, чистоту, долг.

- Вы правы. Мне осточертели рогоносцы и ваши мудреные сонеты, которыми полна наша литература.

* Ревность, ссоры в дружбе - насколько это тоньше, чем любовные ссоры.

18 марта. Бойтесь образов, которые восходят ко времени Гомера, как бы они ни были прекрасны.

1 апреля. Когда он пьет в кафе с какой-нибудь супружеской четой, он всегда платит, чтобы его сочли за любовника.

8 апреля. Не нужно смеяться, пока мы остаемся на поверхности вещей, надо сначала войти в них. Смеяться надо изнутри вещей. Проще говоря, я не над всякой политикой смеюсь, потому что возможна и хорошая политика, которой я не знаю, но я смеюсь над политическими деятелями, которых я знаю, и над политикой, которую они делают у меня на глазах. Пусть смех будет не легкомыслен, а серьезен и глубок, пусть он имеет свою осмысленную философию! Смеяться над слезами может только тот, кто плакал сам. Смешными вещи бывают только время от времени, но ничто не бывает смешным вполне и навсегда.

Нужно смеяться только над прекрасными вещами, которые можно любить. Банальное не вызывает смеха. Прежде чем смеяться над великими людьми, надо научиться их любить всем сердцем.

Смех неуязвим, потому что он смеется и над самим собой, но он умирает сам по себе, если лица вокруг мрачны и задумчивы.

17 апреля. Интересно, что делает глаз, прикрытый веком.

* В пустыне она попросила бы стул, чтобы присесть.

21 апреля. Эредиа в одном салоне, торжественно брызгая слюной, воскликнул:

- Но "Афродита" Люиса - просто чудо! После Флобера не было написано ничего подобного. Это лучший роман за последние пятьдесят лет.

Тотчас же Поль Эрвье и Вандерем вышли из комнаты.

- Удивительные люди эти романисты, - сказал Эредиа. - Нельзя при них похвалить ни одного романа.

Но тут кто-то спросил:

- Скажите, Эредиа, а Пьер Люис писал также и стихи?

- О да, но, между нами говоря, напрасно, потому что стихи его - сама посредственность.

24 апреля. Катюлю Мендесу: "Иной раз мне кажется, что вы хлопаете меня по плечу и говорите мне: "Жюль Ренар, вам следовало бы совершить небольшое путешествие на Луну - это вас освежило бы". И я покорно отвечаю: "Неплохая мысль! Но как?" Нет, мы не способны кружить над собою, заглянуть в свое маленькое узкое существование, где временами стоит такой мрак.