Читать «Офицер и крестьянин» онлайн - страница 3

-- Где ж ты все ходишь, сатана? -- прошептала женщина, часто и угнетенно дыша. -- Ведь я помираю одна, хоть бы ты помнил обо мне...

-- Да ну, вот еще что такое, так ты вот и померла в одночасье: век терпела, а тут враз жить не можешь, как раз когда надо! -- говорил Семен Иринархович. -- На дворе теперь тихо, война на немцев ушла: чего тебе нужно-то, дыши теперь и подымайся, тебя забота и хозяйство ждет...

Старуха помолчала, потом она попросила мужа:

-- Приподыми меня!.. Ловчей бери-то, аль уж от жены отвык!.. Погляди в печь, в самую топку-то, -- там чугун с теплыми щами был... Дай-ка я сама встану, неудельный ты мужик!.. Кои сутки неевши живем, -- нам хлебать пора и командира заодно горячим покормим, отощал небось человек, все бои да бои идут, когда ему кушать!..

Старик живо повеселел, что старуха его опять не умерла и выздоровела. Видно, он любил свою жену, или то было чувство еще более надежное и верное, чем любовь: тот тихий покой своего сердца вблизи другого сердца, коих соединяет уже не страсть, не тоскливое увлечение, но общая жизненная участь, и, покорные ей, они смирились и прильнули друг к другу неразлучно навек.

-- Вот оно так-то поумней будет! -- бодро бормотал старик. -- Вставай, вставай, Аграфена Максимовна, теперь время военное -- теперь и старуха солдат...

-- Да будет тебе, брехун... Вон командир молчит, а ты все языком толчешь. Какой я солдат! Кто солдат-то кормить и обшивать будет, коли все солдатами станут, старая твоя голова, ты подумай!.. - Старик был доволен и не обижался.

-- Груша, а Груша! -- сказал он с мольбой. -- А как бы нам куренка хоть на угольях как-нибудь поскорее испечь, ведь у нас нынче не простые гости...

Старуха оправила на себе одежду, потом начала чесать деревянным гребнем свои густые еще волосы.

-- Да чего же, -- согласилась она, подумав. -- И куренка можно пожарить. Я сейчас встану схожу...

-- Того белоперого, белоперого, он посытее будет других, -подсказывал старый хозяин.

-- Да я уж сама угляжу, какой там посытее, а какой тощей... Учитель!

* * *

Махонин не мог понять, почему в Малой Верее остались живые куры, когда тут оседлостью жили немцы.

-- А как же фашисты-то у вас были, Семен Иринархович? -- спросил майор. -- Неужели они кур у вас не доели?

-- Да, а что нам фашисты, Александр Степанович! -- весело отозвался старый человек. -- У нас не только что куры есть, иной колхозник и корову в лесу сберег, скотина в чаще две зимы спасалась. У нас и матки со свинофермы целыми остались, ну с тела отощали малость, да это мы их поправим... Эх, милый человек, что нам немец, если по уму его мерить! Разве устоит он против нашего соображения? Он не устоит, он не может: мы по своему сознанию первее его, потому что мы судьбы больше испытали! Вот ведь что, Александр Степанович... Немец всю Россию завоевать хотел, да неуправка у него вышла. А хоть бы и завоевал он нас, всю Россию, так опять же все ему стало бы ни к чему и впрок бы не пошло, и он бы сам вскорости уморился от нас, потому что хоть ты и завоюешь нас, так, обратно, совладать с нами никому нельзя. У нас уж такое устройство во внутренности есть -- пока живешь, все будешь неприятелю поперек делать, а потом, глядишь, либо он умрет от тебя, либо ему постыло и жутко станет у нас, и он сам уйдет ночью назад в свое отечество... Мы без вас тут, Александр Степанович, всякую мысль думали и сами знали, как нам быть, чтоб врага не было...