Читать «Пьесы в прозе» онлайн - страница 77

Кузнецов. Пошевели мозгами, мое счастье, -- и поймешь. Еще один вопрос: почему у тебя глаза подкрашены?

Таубендорф (смеется). Ах, это грим. Он очень туго сходит.

Кузнецов. Да чем ты сегодня занимался?

Таубендорф. Статистикой.

Кузнецов. Не понимаю?

Таубендорф. По вечерам я здесь лакей, -- а днем я статист на съемках. Сейчас снимают дурацкую картину из русской жизни.

Кузнецов. Теперь перейдем к делу. Все обстоит отлично. Товарищ Громов, которого я, кстати сказать, завтра увижу в полпредстве, намекает мне на повышение по службе, -- что, конечно, очень приятно. Но по-прежнему мало у меня монеты. Необходимо это поправить: я должен здесь встретиться с целым рядом лиц. Теперь слушай: послезавтра из Лондона приезжает сюда Вернер. Ты ему передашь вот это... и вот это... (Дает два письма.)

Таубендорф. Алеша, а помнишь, что ты мне обещал последний раз?

Кузнецов. Помню. Но этого пока не нужно.

Таубендорф. Но я только пешка. Мое дело сводится к таким пустякам. Я ничего не знаю. Ты мне ничего не хочешь рассказать. Я не желаю быть пешкой. Я не желаю заниматься передаванием писем. Ты обещал мне, Алеша, что возьмешь меня с собой в Россию...

Кузнецов. Дурак. Значит, ты это передашь Вернеру и кроме того ему скажешь...

Ошивенский и Федор Федорович возвращаются с бутылками.

Таубендорф. Алеша, они идут обратно.

Кузнецов. ...что цены на гвозди устойчивы... Ты же будь у меня завтра в восемь часов. Я остановился в гостинице "Элизиум".

Таубендорф. Завтра что, -- вторник? Да -- у меня как раз завтра выходной вечер.

Кузнецов. Отлично. Поговорим -- а потом поищем каких-нибудь дамочек.

Ошивенский. Барон, вы бы тут помогли. Скоро начнут собираться. (Кузнецову.) Можно вам предложить коньяку?

Кузнецов. Благодарствуйте, не откажусь. Как отсюда пройти на улицу Гегеля?

Ошивенский. Близехонько: отсюда направо -- и третий поворот: это она самая и есть.

Федор Федорович (разливая коньяк). Гегельянская.

Таубендорф. Да вы, Виктор Иванович, знакомы с женой господина Кузнецова.

Кузнецов. Позвольте представиться.

Ошивенский. Ошивенский. (Пожатие рук.) Ах! Простите, это я нынче молотком тяпнул по пальцу.

Кузнецов. Вы что -- левша?

Ошивенский. Как же, как же, знаком. На пасхе познакомились. Моя жена, Евгения Васильевна, с вашей супругой в большой дружбе.

Таубендорф. Послушай, как ты угадал, что Виктор Иванович левша?

Кузнецов. В какой руке держишь гвоздь? Умная головушка.

Ошивенский. Вы, кажется, были в отъезде?

Кузнецов. Да, был в отъезде.

Ошивенский. В Варшаве, кажется? Ольга Павловна что-то говорила...

Кузнецов. Побывал и в Варшаве. За ваше здоровье.

Входит Марианна. Она в светло-сером платье-таер, стриженая. По ногам и губам можно в ней сразу признать русскую. Походка с развальцем.

Таубендорф. Здравия желаю, Марианна Сергеевна.

Марианна. Вы ужасный свинтус, барон! Что это вы меня не подождали? Мозер меня привез обратно на автомобиле, -- для вас было бы место.

Таубендорф. Я, Марианночка, одурел от съемки, от юпитеров, от гвалта. И проголодался.

Марианна. Могли меня предупредить. Я вас там искала.