Читать «Пьесы в прозе» онлайн - страница 26

Любовь.

Какое такое предложение Ревшина?

Трощейкин.

Мое предложение, собственно. Видишь ли, он дает мне деньги на отъезд и все такое, а ты временно поселишься у его сестры в деревне.

Любовь.

Прекрасный план.

Трощейкин.

Конечно, прекрасный. Я другого разрешения вопроса не вижу. Мы завтра же отправимся, если переживем ночь.

Любовь.

Алеша, посмотри мне в глаза.

Трощейкин.

Оставь. Я считаю, что это нужно сделать, хотя бы на две недели. Отдохнем, очухаемся.

Любовь.

Так позволь тебе сказать. Я не только никогда не поеду к ревшинской сестре, но вообще отсюда не двинусь.

Трощейкин.

Люба, Люба, Люба. Не выводи меня из себя. У меня сегодня нервы плохо слушаются. Ты, очевидно, хочешь погибнуть... Боже мой, уже совсем ночь. Смотри, я никогда не замечал, что у нас ни одного фонаря перед домом нет. Посмотри, где следующий. Луна бы скорее вышла.

Любовь.

Могу тебя порадовать: Марфа просила расчета. И уже ушла.

Трощейкин.

Так. Так. Крысы покидают корабль. Великолепно... Я тебя на коленях умоляю, Люба: уедем завтра. Ведь это глухой ад. Ведь сама судьба нас выселяет. Хорошо, предположим, будет при нас сыщик, но нельзя же его посылать в лавку. Значит, надо завтра искать опять прислугу, как-то хлопотать, твою дуру сестру просить... Это заботы, которые я не в силах вынести при теперешнем положении. Ну, Любушка, ну, детка моя, ну, что тебе стоит. Ведь иначе Ревшин мне не даст, это же вопрос жизни, а не вопрос мещанских приличий.

Любовь.

Скажи мне, ты когда-нибудь задумывался над вопросом, почему тебя не любят?

Трощейкин.

Кто не любит?

Любовь.

Да никто не любит: ни один черт не одолжит тебе ни копейки. А многие относятся к тебе просто с каким-то отвращением.

Трощейкин.

Что за вздор. Наоборот, ты сама видела, как сегодня все заходили, интересовались, советовали...

Любовь.

Не знаю... Я следила за твоим лицом, пока мама читала свою вещицу, и мне казалось, я понимаю, о чем ты думаешь и каким ты себя чувствуешь одиноким. Мне показалось, мы даже переглянулись с тобой, как когда-то, очень давно, переглядывались. А теперь мне сдается, что я ошиблась, что ты не чувствовал ничего, а только все по кругу думал, даст ли тебе Баумгартен эти гроши на бегство.

Трощейкин.

Охота тебе мучить меня, Люба.

Любовь.

Я не хочу тебя мучить. Я хочу поговорить хоть раз с тобой серьезно.

Трощейкин.

Слава богу, а то ты как дитя относишься к опасности.

Любовь.

Нет, я не об этой опасности собираюсь говорить, а вообще о нашей жизни с тобой.

Трощейкин.

А -- нет, это -- уволь. Мне сейчас не до женских разговоров, я знаю эти разговоры, с подсчитыванием обид и подведением идиотских итогов. Меня сейчас больше интересует, почему не идет этот проклятый сыщик. Ах, Люба, да понимаешь ли ты, что мы находимся в смертельной, смертельной...

Любовь.

Перестань разводить истерику! Мне за тебя стыдно. Я всегда знала, что ты трус. Я никогда не забуду, как ты стал накрываться вот этим ковриком, когда он стрелял.