Читать «Прекрасный вид» онлайн - страница 19
Славомир Мрожек
МЭРИ-ЛУ. Потные.
НИК. Почему потные...
МЭРИ-ЛУ. От страха.
НИК (оглядывая свои руки). Что, очень заметно?
МЭРИ-ЛУ. Невооруженным глазом.
Ник садится на стул. Сидит, сгорбившись, положив руки на колени, всматриваясь в растопыренные пальцы.
Пауза.
Ник, почему ты не спустился вниз, когда я звонила?
НИК. Было очень жарко. И жара не спадает.
МЭРИ-ЛУ. Ты часто не спускаешься вниз?
НИК. Все реже.
МЭРИ-ЛУ. Значит, спускаешься все чаще.
НИК. Нет, наоборот, я редко спускаюсь, а не спускаюсь часто.
МЭРИ-ЛУ. Ты это называешь -- наоборот?
НИК. Что-то у меня все перепуталось.
МЭРИ-ЛУ. По-моему, ты не в лучшей форме.
НИК. А в какой я должен быть? Нашлась умная. Я в форме! В хорошей! Не пребываю! Психиатр странствующий. Мама Тереза, Красный крест, сестра милосердия обтирает кровавый пот с гордого чела борца за свободу. Мерилин Монро на броненосце "Потемкин". Коронный номер циркачки: вынуть из груди шута цветную капусту и вложить взамен сердце льва. О, fuck! (Хватает бутылку, выпивает вино до дна и заканчивает -- неожиданно трезво.) Ты права, я не в лучшей форме.
МЭРИ-ЛУ. Почему ты не уезжаешь?
НИК. Куда?
МЭРИ-ЛУ. Куда угодно. В Индию, Камбоджу, Австралию... Как можно дальше от... Как это произносится?
НИК. Народни Збрско.
МЭРИ-ЛУ. ...От Народни Зыбрыско.
НИК. Для меня "дальше" уже не существует.
МЭРИ-ЛУ. Где-нибудь найдется.
НИК. Только не для меня. Наступает момент, когда человеку больше не хочется убегать. Когда он уже сыт по горло.
МЭРИ-ЛУ. И что он тогда делает?
НИК. Лежит на кровати, пялится в потолок и ждет.
МЭРИ-ЛУ. Чего?
НИК. Когда найдут.
МЭРИ-ЛУ. Но ведь тогда его убьют!
НИК. Верно, но пока ему незачем убегать.
МЭРИ-ЛУ. Он хочет умереть?
НИК. Да ты что, он жить хочет.
МЭРИ-ЛУ. Это какой-то парадокс.
НИК. Это-то и позволяет надеяться.
Пауза.
С пристани доносится звук корабельной сирены.
МЭРИ-ЛУ. Мне, наверное, уже пора идти?
НИК. Это был первый гудок. Будет еще второй и третий.
МЭРИ-ЛУ. Почему ты мне все это рассказал?
НИК. Мне казалось, тебе было интересно.
МЭРИ-ЛУ. Тебе не следовало этого делать.
НИК. Три года одиночества. Я должен был с кем-нибудь поделиться.
МЭРИ-ЛУ. ...И ты не боишься, что...
НИК. ...Что теперь ты знаешь обо мне все? Нет, не боюсь.
МЭРИ-ЛУ. Испытываешь ко мне доверие?
НИК. Я бы это иначе сформулировал.
МЭРИ-ЛУ. Не доверяешь мне, но не боишься.
НИК. Вот именно. Хоть ты и не ответила, работаешь ли на Интерпол.
МЭРИ-ЛУ. А если работаю?
НИК. Не работаешь. Интерпол вычеркнул меня из списка живых. Если тебя сюда и прислали, то не Интерпол.
МЭРИ-ЛУ. Думаешь, кто-то другой?
НИК. Есть только две возможности. Первая: ты туристка, случайно выслушавшая мою исповедь, и тогда мне нечего опасаться. Вот если бы ты была одинокой женщиной, жаждущей острых ощущений, - каких угодно, лишь бы в твоей жизни что-то происходило, - о! вот это другое дело. В таком случае даже наш с тобой гипотетический роман мог быть для меня опасен, потому что для тебя если бы вдруг, по каким-то своим женским причинам, ты надумала меня шантажировать - он стал бы подарком судьбы. Но -- ты не одинокая женщина. На пристани тебя поджидает ревнивый муж и в том, что касается сильных переживаний, ты всегда можешь на него рассчитывать. Впрочем, кто знает, возможно, его ревность оправданна. Ты слишком привлекательна, чтобы у него не возникало поводов для ревности. Из сказанного явствует, что в смысле развлечений ты можешь рассчитывать не на одного только мужа. Скорее, у тебя их столько, что ты сама не знаешь, что с ними делать.