Читать «А мальчик действительно был» онлайн - страница 4

"А где Датико?" - думает Крыгин. "Ауди" - вот она, на встречной полосе стоит.

Самого же шустрика нет. "Может быть, - думает Сергеич, - он к Элен подвалил?"

Но ошибся: его барышня была одна.

Улыбается, руки тянет, как Даная, которую какой-то чокнутый серной кислотой изуродовал.

- Сергеич, - говорит, - я рада тебе.

Ну и дела. Славик по-немецки чешет и синхронно переводит, а Элен на комплимент сподобилась. И кому - своему извозчику!

- Сергеич! - повторяет она и снова руки тянет к нему.

- Сударыня... - пытается он привести ее, так сказать, в чувство. - Я же вдвое старше вас. Да погодите, Элен! Что ты вытворяешь!

- Какие твои годы! - не соглашается она. - Ты же артиллерист. И не Элен я вовсе, Алевтина я. Ну, иди ко мне, иди ко мне, покажи, как ты умеешь девушек целовать.

Сумочку свою, которая с Елисейских полей, на коврик бросила, принялась стаскивать с себя платьице.

- Я не из журнала "Плэйбой", - говорит Крыгин. - Нечего передо мной оголяться, демонстрировать себя. Я шоферюга на подряде. Вас обслуживаю. Давайте я лучше Датико Гогоберидзе разыщу.

Она на своем стоит.

- Ты же обо мне на Пушкинском перевале мечтал - ну, о такой точно, как я.

Когда у вас учения были и когда ты в походной офицерской палатке все уснуть не мог, кого ты видел? Разве не меня? Разве ты и не женился из-за того, что такой, как я, не нашел? И маялся потом, наволочку грыз... Иди ко мне, голубчик...

- Ну да, - говорит Крыгин, - "ночевала тучка золотая на груди утеса-великана"!

Как там далее? "Но остался влажный след в морщине..."

И опять за спиной его тот, очень странный, голос раздается:

- Зря ты упрямничаешь, Сергеич.

- Да не упрямствую я.

- Упрямничаешь, - укоряет Матрена Селиверстовна. - Ты должон отозваться на ее страсть. За любовь в ад не попадают.

- Так она завтра все забудет.

- Не забуду! - кричит фотомодель. - Век не забуду!

Матрена Селиверстовна целую минуту смотрит на нее, пожимает плечами с сомнением и продолжает свои увещевания:

- Ну и забудет - ну и что? Сам человек и то в прозрачное облачко при конце превращается, а что уж здесь толковать про любовь, когда красота подвернулась. Надо принимать ее да еще и дорожить ею, покудова есть. Это же промысел небесный. С красотой, сыночек, спор краток. Ой как краток!

- Слушай, Сергеич, что тебе мудрые люди говорят, - наставляет Крыгина Элен.

И он догадывается, почему ей так много пообещали за снимок на обложку журнала. Такое не часто увидишь.

Слова же Элен прорываются сквозь шум, который все нарастает и нарастает. Еще бы не шуметь. Над соснами, представьте себе, висит в воздухе мальчик. Весь серебряный. Вы, однако, возьмите в расчет то, что это описание вздорное: у Сергеича и слов таких нет, чтобы передать увиденное. Может, это и не мальчик - ему так показалось тогда.

От огромного летательного аппарата к нему стало тянуться что-то наподобие дорожки из бледно-фиолетового мерцающего света.

Все притихли, дышать перестали.

И только Славик промолвил в этой глубочайшей тишине:

- "Was wahr in dir, wird sich gestalten das andre ist erbamlich Ding." - "Что истинно в тебе - получит образ, а остальное - достойная презрения вещь".