Читать «Чечня Червленая» онлайн - страница 41

За кадром: Война пахнет всегда одинаково — солярой, пылью и немного тоской.

Ничего не изменилось на этой взлетке за четыре месяца. И ничего не изменится. Пройдет еще четыре месяца, и четыре года и еще четыре раза по четыре и все также палатки будут стоять здесь, на этом самом месте, все те же палатки, и около фонтанчика с водой все также будут толпиться люди, и винты вертушек будут крутиться, не останавливаясь. И все также исправно будут снабжаться разорванным человеческим мясом госпиталя.

Я закрываю глаза и чувствую себя муравьем. Нас были десятки тысяч таких, ждавших своей судьбы на этом поле. Десятки тысяч жизней, таких разных и таких похожих проходят у меня перед глазами. Мы жили и умирали здесь, и похоронки наши летели во все концы России. Я един с ними со всеми. И все мы едины с этим полем. В каждом городе, куда пришла похоронка, умерла часть меня. В каждой паре глаз, бездонных, выжженных войной молодых глаз остался кусок этого поля.

Лежащий рядом солдат толкает Сидельникова локтем.

Солдат: — Курить есть?

Сидельников достает сигареты, они закуривают. Солдат протягивает руку:

— Толян.

Сидельников: — Аркан.

Толян: — Интересно, куда нас?

Сидельников: — В Грозный.

Толян: — Вот и я думаю, что в Грозный. А майор говорит — в Шали. А вертушку мы ждем на Ханкалу. Зачем же на Ханкалу, раз нас в Шали? А я был в Шали. Меня и ранило там. Там своя взлетка есть, если бы в Шали, то мы и летели бы в Шали. Нет, точно, в Грозный. Ты был в Грозном?

Сидельников: — Был.

Толян: — Ну и как там?

Сидельников: — Жопа.

Из штаба выбегает почтальон и бежит к взлетке. В поднятой руке у него конверт, он бежит и кричит что-то. Солдаты смотрят на него.

Толян: — Интересно, кому это? Вот же подфартило…

Когда Фунт подбегает, становится видно, что у него в руке телеграмма. Он бежит, размахивая ею и кричит: «Сидельников! Сидельников».

Фунт: — Сидельников… На… У тебя отец умер.

Команда: — Батальо-он, строиться! На погрузку!

Сидельников стоит с телеграммой в руке, мимо него идут солдаты, хлопают его по плечу: «Повезло» и садятся в вертушку.

Вертушка взлетает. Фунт и Сидельников стоят на взлетке и смотрят ей вслед. Вертушка уже скрылась за хребтом, а они все стоят. Сидельников сжимает в руке телеграмму.

Фунт: — Пойдем. Слышишь?

Сидельников: — Да.

Фунт: — Тебе надо оформить отпускной, без него не посадят на борт. Пойдешь к кэпу, он тебе все подпишет, после этого зайдешь к писарям, они выпишут проездные документы, а потом в финчасть за отпускными. Ты меня слышишь?

Сидельников: — Да.

Фунт: — Ладно. На, закури.

Каптерка. На столе водка, хлеб, тушенка. На полу, в куче бушлатов, валяется пьяный майор Минаев. Сидельников трясет его за плечо:

— Товарищ майор! Я улетаю. Товарищ майор! В отпуск я, товарищ майор…

Минаев не просыпается, мычит что-то невнятное.

Сидельников: — Товарищ майор!

Майор не просыпается. Тогда Сидельников снимает с него портупею и надевает её вместо своего солдатского ремня, затем меняет свою кепку на офицерскую. Смотрит на берцы на ногах майора, примеряет к своим кирзачам. Малы. Потом подходит к столу, наклоняется, поднимает валяющийся на полу автомат и прислоняет его к стенке, наливает водки в стакан, выпивает, закусывает тушенкой. Затем выходит.