Читать «Чечня Червленая» онлайн - страница 39

— Поехали.

Седьмая серия

Моздок. Колонна едет по проселку через дачные участки. Останавливается около строящегося дома — песок, фундамент, доски. Зампотыл спрыгивает с брони.

Зампотыл: — К машине! Пошли со мной.

Солдаты идут за ним к «Уралу», в кузове которого лежат двери, доски, оконные рамы, стоит кожаный диван, кресла, несколько ковров свернуты трубками.

Зампотыл: — Давайте, ребят, навались. За двадцать минут управимся.

Солдаты снимают диван и тащат его на участок.

Полк. Сидельников спрыгивает с брони, идет в казарму. Там никого. Он бросает вещи на кровать, автомат вешает на шею и идет умываться.

В туалете склоняется над умывальником голый по пояс, автомат ставит рядом. Умывается.

В туалет заходит Смешной. Становится за соседнюю раковину. Некоторое время молчат.

Смешной: — Ну как там, Длинный? Говорят, жопа сейчас?

Сидельников: — Да.

Смешной: — Зюзика завалили, да?

Сидельников кивает. Брызгает в лицо водой.

Смешной: — Ты это… Там к тебе мать приехала.

Сидельников: — Где она?

Смешной: — В общаге. Знаешь офицерское общежитие, ну, которое рядом с почтой? Её там поселили.

Сидельников: — Найду. Ключи от оружейки у тебя? Прими ствол.

Смешной: — Пойдем. Пожрать принесешь чего-нибудь? Сгущенки, пару банок, а?

Сидельников: — Посмотрим.

Сидельников стоит в коридоре общежития около окна, курит. В комнате пьют водку офицеры, мат — перемат, затягивают «Болванку». Офицерские жены с грязными детьми, обшарпанность, нищета.

На противоположной стороне коридора появляется мать Сидельникова. Сидельников подходит к комнате, ждет её. Она тоже подходит, достает ключ, открывает дверь. Оба молчат.

Заходят в комнату, садятся на противоположные кровати лицом друг к другу. Стол, тумбочка, две койки, два стула. Сидельников поднимает одеяло, трогает простыню. Молчат.

Сидельников: — Привет.

Мама: — Привет.

Он подходит к окну.

— Как ты добралась, мама?

— Я ехала на попутках. Я ехала на попутках, а ночевала на блокпостах. Господи, что там происходит, все пьяные, бьют друг друга. Неужели и вы так живете?

— Да. Мы так живем.

— И ты тоже?

— Да, мама, я тоже.

Ночь. В окно светит фонарь. Сидельников лежит на кровати, курит. Мама тоже не спит, слышно, как она ворочается, вздыхает.

Мама: — Не спишь?

Сидельников: — Нет. Зачем ты приехала?

Мама: — Как же я могла не приехать. По телевизору все время показывают одни трупы. Расстреляли, подорвали, убили, зарезали… Я так боялась за тебя. Как же я могла не приехать?

На улице стреляют. Сидельников снова закуривает.

За кадром: Господи, мама, ну чем же ты можешь помочь мне здесь? Ведь у тебя больше нет надо мной никакой власти. Я больше не твой сын, мама, я не принадлежу тебе, я принадлежу войне. Мы теперь дети войны, мама.

Мы так далеки с тобой друг от друга. И ты больше не значишь для меня ничего, ты — просто пожилая женщина, одна из тех, которых здесь воруют и убивают. Забытое воспоминание. Да, я люблю тебя, но люблю как прошлое, как детство, в настоящем тебя нет. Тебя просто не может быть здесь, среди смерти, грязи и страха.