Читать «Хорошо !» онлайн

Маяковский Владимир

Хорошо !

Владимир Маяковский

"Хорошо!"

Поэма

Октябрьская поэма.

1 Время

вещь необычайно длинная,были времена прошли былинные. Ни былин, ни эпосов, ни эпопей. Телеграммой лети,

строфа! Воспаленной губой припади и попей из реки

по имени - "Факт". Это время гудит телеграфной струной, это

сердце с правдой вдвоем. Это было с бойцами, или страной, или

в сердце

было

в моем. Я хожу,

чтобы, с этою

книгой побыв, из квартирного

мирка шел опять

на плечах

пулеметной пальбы, как штыком,

строкой

просверкав. Чтоб из книги,

через радость глаз, от свидетеля счастливого,в мускулы усталые лилась строящая и бунтующая сила. Этот день воспевать никого не наймем. Мы распнем карандаш на листе, чтобы шелест страниц, как шелест знамен, надо лбами годов шелестел.

2

"Кончайте войну! Довольно! Будет! В этом голодном году невмоготу. Врали:

"народа свобода,

вперед,

эпоха, заря..."и зря. Где

земля,

и где

закон,

чтобы землю

выдать

к лету? Нету! Что же

дают за февраль, за работу, за то, что с фронтов не бежишь? Шиш. На шее

кучей Гучковы, черти, министры, Родзянки... Мать их за ноги! Власть

к богатым рыло воротит чего подчиняться ей?!. Бей!!" То громом, то шепотом этот ропот сползал

из Керенской тюрьмы-решета. в деревни шел по травам и тропам, в заводах сталью зубов скрежетал. Чужие

партии бросали швырком. - На что им сбор болтунов дался?! И отдавали большевикам гроши,

и силы, и голоса. До самой мужичьей земляной башки докатывалась слава, лилась и слыла, что есть за мужиков какие-то "большаки" - у-у-у!

Сила!

3 Царям

дворец

построил Растрелли. Цари рождались, жили, старели. Дворец

не думал о вертлявом постреле, не гадал, что в кровати, царицам вверенной, раскинется какой-то присяжный поверенный. От орлов, от власти, одеял и кружевца голова

просяжного поверенного кружится. Забывши

и классы и партии, идет

на дежурную речь. Глаза

у него бонапартьи и цвета

защитного френч. Слова и слова. Огнесловая лава. Болтает

сорокой радостной. Он сам

опьянен своею славой пьяней,

чем сорокаградусной. Слушайте, пока не устанете, как щебечет иной адъютантик: "Такие случаи были он едет

в автомобиле. Узнавши,

кто и который, толпа

распрягла моторы! Взамен

лошадиной силы сама

на руках носила!" В аплодисментном плеске премьер

проплывет над Невским. и дамы,

и дети-пузанчики кидают

цветы и розанчики. Если ж

с безработы загрустится, сам

себя

уверенно и быстро назначает

то военным, то юстиции, то каким-нибудь еще министром. И вновь

возвращается, сказанув, ворочать дела и вертеть казну. Подмахивает подписи достойно и старательно. "Аграрные? Беспорядки?

Ряд? Пошлите,

этот,

как его,

карательный отряд! Ленин?

Большевики?

Арестуйте и выловите! Что?

Не дают?

Не слышу без очков. Кстати...

об его превосходительстве...

Корнилове... Нельзя ли

сговориться

сюда

казачков?!. Их величество?

Знаю.

Ну да!.. И руку жал.

Какая ерунда! Императора?

На воду?

И черную корку? При чем тут Совет?

Приказываю

туда, в Лондон,

к королю Георгу". Пришит к истории,

пронумерован

и скреплен, и его

рисуют

и Бродский и Репин.

4

Петербургские окна.

Синё и темно. Город

сном

и покоем скован. НО не спит

мадам Кускова. Любовь