Читать «Чувствую себя виноватым по отношению к существующей в России власти» онлайн - страница 3

Сергей Лукницкий

Занятие Гумилевым - как уже было говорено - судьба нашей семьи. А от судьбы, как известно, не уйдешь. Я прятался от нее четырежды: в "Литературной газете", в Прокуратуре СССР, в МВД СССР, в Советском фонде культуры, но везде меня настигал рок, и я принужден был снова возвращаться к Гумилеву.

Чтобы доискаться до правды, мне понадобился 21 год, считая с того дня, когда Первый заместитель Генерального прокурора СССР Маляров, положив ноги на стол и отдавая походя подчиненным распоряжения, принимал в своем кабинете петербургского интеллигента П.Н.Лукницкого, моего отца.

Мне рассказывал об этом в 1982 году престарелый Г.А.Терехов...

Это тот самый Терехов,который выступил в "Новом мире" в"-- 12 за 1987 г. с грандиозной сентенцией о том, что Гумилева расстреляли за "недоносительство", а не за участие в заговоре. Видимо, доносительство считал Терехов, есть норма нашего бытия. "Ну зачем же так про Терехова, говорили мне знакомые - ведь к нему единственному из этой братии спокойно относился даже Солженицын." Заявляю со всей ответственностью, Солженицын имел в виду другого человека, однофамильца, впрочем, работавшего в той же системе.

...в бытность Малярова - начальник отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры Союза ССР.

У Терехова я не ассоциировался с Лукницким-старшим, да он наверняка не помнил фамилию смельчака, в конце шестидесятых рискнувшего искать справедливости в прокуратуре. Он рассказал мне об этом визите, впрочем, осуждая бесцеремонность Малярова, и сообщил также, что у этого писателя Маляров украл одну из книг Гумилева, сказав: "Для дочери".

В дневнике отца я нашел запись о том, что Маляров действительно, но не украл, а выклянчил такую книгу.

Папа, надо думать, написал деликатно.

Может возникнуть вопрос: отчего этот Терехов так вдруг разоткровенничался с журналистом. Очень просто, по моему сценарию снимался в те годы документальный фильм о прокуратуре. О 30-х годах ее деятельности, естественно, говорить было категорически нельзя, вот Терехов, который был одним из комментаторов фильма, и компенсировал мне "зарезанный" эпизод суррогатными рассказами "о негативных явлениях".