Читать «Шмелиный мед» онлайн - страница 61

Поскольку Улоф скончался, значит, он, Хадар, сегодня стал наследником.

И так как Улоф уже не может лишить его, Хадара, всего, ему пора всерьез начать жить, брать, смотреть вперед и предпринимать меры и шаги с учетом будущих дней, заняться устройством разных дел. Это существование не вечно, жизнь — это не запертая комната или загон без выхода, нет, она полна выходов и непредвиденных возможностей, нет ни пределов, ни правил для того, что теперь может произойти.

Конечно, кое-кто, вот, к примеру, она, Катарина, небось, считает, что он прожил чересчур долго для подобных мыслей. Но изо всех земных веществ время — самое гибкое и растяжимое. Человек всегда имеет то время, которое ему нужно, в каждый отдельный момент человек имеет нужное ему время.

— У меня есть время, — сказал он. — Вот что у меня есть. Время.

Он давно решил, что снесет дом Улофа и построит баню. Но сейчас не исключает того, что не станет трогать дом. Он, Хадар, может обустроить его, починить крышу, установить плиту и повесить лампочку над крыльцом, дом ведь жилой, он раздобудет себе соседей. Будущими зимами, когда наступит темнота и будет один, он бы стоял у окна и смотрел свет из окон и искры из трубы.

— Мне надо написать несколько строчек, — сказала она.

— Конечно, — ответил он, — иди. Я справлюсь. Теперь я справлюсь.

Когда она спустилась утром на кухню, диван оказался пустым, Хадара не было. Ведро стояло на своем месте, вода в стаканах выпита, но болеутоляющие таблетки нетронутые лежали на столе, а деревянная кукла — на подоконнике. Было такое впечатление, что он внезапно все бросил, как будто покинул дом в большой спешке или словно кто-то неожиданно пришел и забрал его.

— Хадар! — крикнула она. — Хадар?

Она подошла к окну и выглянула, дом Улофа был едва виден, а лес и озеро целиком скрылись за завесой снега.

Потом она обернулась и увидела Хадара.

Он был там.

Наконец-то он показал ей, как используется специальное устройство на стене. Его можно было использовать.

Тот, кому удалось бы, или тот, у кого были силы умереть, стоя в специальном устройстве, долго, наверное вечно, имел бы превосходство над тем, кто вяло, без сопротивления позволил себе умереть лежа. Возможно, не в строго телесном смысле, а в духовном, с точки зрения человеческого поведения.

Раскинутые руки, лоб, грудная клетка и колени упирались в грубые ветви, прикрепленные к стене гвоздями, шурупами и болтами. Прикоснувшись к нему, она почувствовала, что он уже почти остыл. Он был мертв, но стоял на ногах — смешной и внушающий почтение.

Его глаза были закрыты, ей не пришлось делать этого. Она отрезала полоску от его наволочки и подвязала ему подбородок, а вместо узла соорудила пышный бант на макушке.

Принеся газету и разведя огонь в плите, она уселась на диван возле боковой спинки, на которую он обычно клал ноги, и принялась разглядывать Хадара. Жуя при этом хрустящий хлебец, взятый ею в кладовке.