Читать «Шмелиный мед» онлайн - страница 59
Линдгрен Торгни
— Да, так я и думал, всегда был в этом уверен. Какая ей была радость от Улофа, он бы замучил ее до смерти.
— Да. А Улоф ничего не знал, — продолжала она. — Как-то утром кровать оказалась пустой, и Минна исчезла. Она ему ни слова не сказала, много лет он не знал, где она и что с ней случилось.
— Да, — отозвался Хадар, — она была умнее нас всех. У нее не было выбора. Что еще оставалось ей делать?
— Она могла бы прийти сюда, К тебе.
— С чего бы это? Со мной ведь будущего не было.
— Но пару лет назад, — сказала она, — он узнал, что с ней, куда она отправилась.
— Чего же мне-то никто ничего не рассказал? — пожаловался Хадар.
Она живет в одном городке на побережье, у нее все хорошо, все устроилось наилучшим образом.
— Я так всегда думал, — сказал Хадар. У Минны наверняка все будет хорошо, думал я.
— Она устроилась экономкой, — продолжала Катарина. — У торговца древесиной. Его фамилия Лундберг.
— Про него, — отметил Хадар, — я слыхал.
— И она родила ему двух сыновей. Они уже взрослые. Один — адвокат и живет в Стокгольме.
— И все это тебе рассказал Улоф?
— Да, так сказал Улоф.
— Адвокат, — проговорил Хадар. — В Стокгольме. Да, время бежит так быстро, что нам этого не понять.
— А Улоф ничего не знал, — продолжала она.
— Как-то утром кровать оказалась пустой, и Минна исчезла. Она ему ни слова не сказала, много лет он не знал, где она и что с ней случилось.
— Да.
— И врачи вылечили Минну, продолжила она, — нашли лекарство, вернувшее ей все краски, какие только может пожелать человек, теперь волосы и брови у нее каштановые, а летом она загорелая и в веснушках. Выглядит как обычная женщина.
— Как кто угодно?
— Да, как кто угодно.
— В таком случае, — сказал Хадар, — в таком случае она мне все равно была бы не нужна.
Гладкая кожа на шее и подбородках Улофа начала сморщиваться, наверное, он похудел. Поднимать его и вытирать пот на спине было уже не так тяжело. Он сам сказал:
— Либо я чахну, либо скоро побегу на луг Старрмюрэнгет выкапывать шмелиные медки.
Это случилось в тот день, когда плотные, свинцовые тучи накрыли дальние гряды гор, заслонив солнце, по-настоящему в тот день так и не развиднелось.
Поставив перед ним все, что могло ему потребоваться ночью, она присела на стул возле двери.
— Вот Хадар и умер, — сказала она.
Тогда он развел руки, сложенные на груди, и поднес их к лицу, закрыл щеки и глаза, но оставил свободным рот.
— Что ты сказала?
— Хадар умер, — сказала она.
И повторила:
— Вот Хадар и умер.
Он переспросил еще раз, но она не ответила. Он несколько раз глубоко вздохнул, при этих долгих и глубоких выдохах из груди и глотки вырывался свистящий, писклявый звук.
— Тяжко ему было? — спросил он.
— Да, — ответила она, — очень. Никогда еще не видела, чтобы человек так мучился. Он двое суток стонал и плакал и метался из стороны в сторону. Под конец я его просто не узнала.
Через какое-то время Улоф заговорил о том, что наконец-то произошло: он теперь победитель, пусть и лежачий, Господь в конце концов все же вмешался и расставил все по своим местам.