Читать «Мелодия Неаполитанского танца» онлайн - страница 8

… Гюльке виделось во сне что-то хорошее. Сочно чмокая губами она улыбалась. Ее головка лежала рядом с подушкой и Саша хотел подоткнуть ее под затылок сестры. Он подсунул руку под подушку и пальцы наткнулись на какую-то бумагу. Это был конверт. Саша вынул руку и при ярком свете луны узнал мамин почерк. «Значит Гюлька скрыла его от меня», — догадался мальчик. Недавно он поступил точно так же.

…22 декабря, после дня рождения Маси, в который ему бы исполнилось 14 лет, Саше принесли денежный перевод на 10 рублей и письмо, присланные из Ялты маминой двоюродной сестрой. Она писала им редко. За четыре года всего шестой раз. И никогда ни одного перевода. В каждом своем письме обещала им, как наскребет денег, взять их на лето к себе и всегда, что особенно злило ребят, не то умышленно, не то от незнания переиначивала их имена на русский лад. Маиса называла Михаилом, Гюлю — Галей, а Сашу — Шуриком. Детям порой казалось, что они читают письмо, писанное не для них. Чужое. Но, по-малчаливому уговору, вслух своего недовольства они не высказывали. Здесь, в детдоме, не все получали письма и на тех, к кому они приходили, смотрели с завистью. Ведь эти письма были Оттуда, из совсем другой жизни, к которой их товарищи имели прямое отношение и могли в любое время оказаться Там.

Эти заветные конверты порождали много легенд…

По словам одного из воспитанников, получавшего письма из Москвы, ему ближайшей родственницей приходилась сама Валентина Терешкова. Он много раз читал письмо своей тетки.

«Сегодня, — читал воспитанник, — наш завод посетила Валентина Терешкова. Ты ее не можешь не знать. Все начальство величало ее по имени и отчеству, а я — Валюшей. Она сама всем сказала, что мы с ней близкие. И мы с ней долго говорили…»

На этом месте мальчик обычно прерывал чтение, гордо обводил всех глазами, бережно складывал потрепанный лист в конверт и небережно ронял:

«Обо мне тоже говорили».

С ним не спорили. На него смотрели, как на будущего космонавта… Иметь такую родственницу!

У детей Мусаевых ялтинские письма тоже имели свою легенду, по которой их далекая тетка представала бабушкой, и была она лучшим профессором по глазным болезням. У нее лечится все Советское правительство, ее приглашают для консультаций в разные страны и из-за своей занятости она редко пишет и не может их взять к себе.

Но никто в детдоме не знал, что, когда от ялтинского «профессора» пришло первое письмо, Мася писал туда чуть-ли не каждый день и ни одного в ответ не получил. Тогда Мася решил писать лишь в том случае, если будут приходить письма из Ялты. Чтобы тетка не подумала, что они ей набиваются.

По записке, пришедшей от тетки вместе с переводом, Саша понял, что о Масином дне рождении ей сообщила мама. Она же, наверное, и попросила тетку к этой дате выслать деньги на сладости. Тетка поздравляла Михаила и советовала ему купить себе, Галочке и Шурику пирожных с конфетами, лимонада и ничего из дурного. «Ничего из дурного», — она подчеркнула.