Читать «Москва в улицах и лицах» онлайн - страница 308

Над Косьмой и Дамианом нависает черная стеклянная башня бывшего министерства, в простом, как правда, стиле, в котором отличились наши архитекторы, изуродовав подобной стеклянной башней Тверскую.

Среди каменных домов Маросейки чудом сохраниялось до недавнего времени единственное деревянное строение. Чтобы его увидеть, нужно было пройти за шестиэтажный доходный дом, 13, где неожиданно попадаешь в узкий проход между стенами. Этот проход остался от исчезнувшего переулка, называвшегося по имени известного нам знатного жильца - Рагузинским. Проезд застроили, и он исчез с планов. А деревянный дом не устоял под ураганными ветрами времени. Его предположительно датируют 1763 годом. Рядом с ним, фасадом на Маросейку, в год первой русской революции архитектор Э.К.Нирнзее построил дом 13, которым владел некий Алексей Васильевич Лобозев, ничем в истории не замеченный. Архитектор этот известен другим проектом, самым высоким в старой Москве десятиэтажным строением у Тверской, "Домом Нирнзее".

В этом владении на Маросейке жил в пушкинские годы профессор медицинского факультета Христиан Иванович Лодер. Тридцать лет он служил лейб-медиком короля Пруссии, профессором медицины в германских городах, дружил с Гете и Гумбольдтом. Несколько лет врачевал Александа I. И двадцать лет до смерти работал в Москве. По его идее построен "анатомический театр" Московского университета. Он автор проекта Первой градской больницы, сооружавшейся под его наблюдением. Фамилия Лодера породила слово для обозначения породы лентяев, занятых праздным делом, оно всем известно лодырь. Профессор устроил в районе Остоженки, "Московское заведение искусственных минеральных вод". В саду лечебницы на виду у прохожих прогуливалиcь под музыку состоятельные люди, попивая из стаканов мариенбадскую минеральную воду. Их стали называть лодырями...

Типичную метаморфозу пережил на Маросейке, 10, участок, который принадлежал в XVIII веке князьям Куракиным, после них князю А. А. Черкасскому. От него разделенная надвое просторная усадьба перешла Петру и Ивану Черкасским, владевшим особняками в глубине двора, который на улицу выходил конюшней, каретным сараем и прочими неказистыми стрениями. Их, естественно, снесли, и вдоль тротуара поднялись в начале ХIX века два каменных двухэтажных здания. Позднее их объединили в одно, надстроили третьим этажом. А в советские времена еще двумя этажами! Ничего, стоят.

Когда эти дома были двухэтажными, ими владели Лебедевы, чей сын Петр много лет здесь жил вместе с родителями. Петр Лебедев прославил русскую физику и фамилию. "Теперь нет и не может быть учебника физики, где не встречалось бы имя Лебедева." Это одно авторитетное утверждение. Вот другое: "Если Петербург имеет своего Павлова, то Москва имеет своего Лебедева". В историю мировой физики он вписал свое имя тем, что открыл давление света на твердые тела и газы. В историю города вошел тем, что построил в начале ХХ века в университетском дворе первый Физический институт, где физики в "Лебедевском подвале" могли всецело посвящать себя науке, не отвлекаясь на занятия со студентами.