Читать «Маленький белый голубь мира» онлайн - страница 15

Татарочкино обещание как-то замазало, затушевало и неприятности дня, и все предыдущие неприятности. Каждая открытая паром порателаглубоко дышаланастоенным насоснах воздухом. Одежда, правда, немного мешала -- Иван Александрович готов был сбросить ее с себя, не опасаясь даже злых хоботков ненасытных комарих, но рано покудабыло, рано встречать гостью в подобном виде! Грядущее свидание вообще представлялось Ивану Александровичу чересчур смутно: как вести себя? чего пытаться добиться? главного ли? -- но вдруг Альмираи в этом отношении еще девственница, а, раз так -- имеет ли Иван Александрович моральное право?.. Впрочем, отчего же: он и жениться наней готовю ну, то есть, почти готовю надо вот только окончательно решить с Ларискоюю При воспоминании о супруге засосало под ложечкою, словно падаешь в скоростном лифте, головапоплыла, но: ладно! подумал Иван Александрович, потом! Оставим Лариску в покое! Легко сказать: оставим! -- теперь уже онасамане захотелаИванаАлександровичаоставлять, авремя меж тем подошло вплотную к отбою, вот и лагерный колокол прозвенел, и горнист сыграл нисходящую октаву.

Послышались шаги. Скрипнуло крылечко. Кто-то скребнул дверь. Иван Александрович бросился навстречу, но наткнулся не наАльмиру вовсе, анадавешнего старика-банщика, Иваныча, пьяного в дугу, прижимающего к груди обеими руками початую бутылку ЫМосковскойы. Что, парень? довольно внятно для своего состояния произнес старик и, усевшись застол, поставил нанего дорогую свою ношу, вынул из штанов пару грязных стограммовых стаканчиков. Что, парень? Прищучили? Но ты ничего, не переживай, не расстраивайся. Попался б ты в мое время -- тебе лейтенант Падучих наместе бы девять граммов прописал -- натом самом месте, где сегодня спину веничком гладили, и старик, разлив водку по стаканам, протянул один Ивану Александровичу.

Ночной гость пришелся страх как некстати, вот уж точно, что хуже татарина, однако, по врожденной деликатности не имел Иван Александрович представления, как его выставить, атот завел долгую историю, как служил тут в свое время егерем, как ездил сюдарайонный шеф НКВД лейтенант Падучих, как доставлял в ЫЭмкеы разных начальников и как валялись они в ногах лейтенанта, оправдывались: почище, чем Иван Александрович сегодня, -- только было все это без пользы, оправдыватьсяю. В другую пору старик показался бы чистым кладом, Иван Александрович слушал бы пьяные россказни, не отрывая от блокнотикакарандаша, -- но только не сегодня, не когдас минуты наминуту должнапоявиться Альмира.

Иван Александрович вышел накрыльцо и стал всматриваться в темноту, но онаникого не дарила, астарик, допив до дна, уронил голову навытянутые по столешнице руки, заснул, неприятно забулькал носом. Делать было нечего. Иван Александрович погасил свет (комары тут же тоненько заныли над ухом) и улегся поверх одеяла. Наулице давно стихли песни, выключился телевизор про войну. Альмириных шагов не слышалось, и мысли ИванаАлександровичакак-то сами собою перекинулись нату сторону Камы, в лагеря. Впервые в жизни Иван Александрович представил их очень реально, осязаемо: их, как говорится, повседневность, их быт, плоть, столь, вроде бы, хорошо знакомые по рассказам тетки, по многочисленным свидетельствам очевидцев, печатающихся в нехороших журнальчиках. Иван Александрович примерил насебя и душную вонь барака, кишащего насекомыми, и ранние подъемы, и омерзительную баланду, и морозы, и осеннюю сырость, и побои, и унижения, и чуть ли не самым страшным представился лагерный сортир, общий, загаженный, вонючий, открытый наблюдению со всех сторон, даеще ходить кудаможно, кажется, только в определенное начальством время, и подумал, что, оказавшись в гостях или в чужом городе, предпочитал терпеть, сдерживаться, лишь бы не менять спокойного, привычного, домашнего уединения с книжкою нанечто безусловно нерасполагающее, враждебное, и даже сам организм этой враждебности сопротивлялся, так что где-нибудь в командировке стула, пардон, не случалось и по трое суток. Потом Иван Александрович припомнил, как однажды ночью, еще прежде Лариски, в коммуналке, обнаружил насебе клопаи сидел накровати до самого восходас зажженным светом, затравленно оглядываясь настены, анаутро тело пошло волдырями, не клопиными, конечно -нервными; как тут же вызвал санэпидстанцию, апотом недели две поливал углы аэрозолями и спал при электричествею