Читать «Россия - Век ХХ-й (Книга 2)» онлайн - страница 233

Сразу же после смерти Сталина произошло "формальное" изменение, имевшее в действительности первостепенную значимость. Маленков, который до 5 марта 1953-го совмещал посты заместителя председателя Совета министров и секретаря ("второго") ЦК, сменив Сталина в качестве главы правительства, не стал руководителем партии; 14 марта он даже сложил с себя обязанности секретаря ЦК, и фактическим "первым" секретарем стал Хрущев (правда официально он будет утвержден в качестве "первого" позднее, 13 сентября). Таким образом, произошло окончательное разделение государственной и партийной власти. И тут четко выяснилось, что партийная власть имеет теперь второстепенное, и даже, в сущности, третьестепенное значение. Ибо в послесталинском иерархическом перечне первое место занял Маленков, второе 1-й его зам. и министр внутренних дел Берия, третье - 1-й зам. и министр иностранных дел Молотов, четвертое - председатель Президиума Верховного Совета Ворошилов (то есть глава законодательной власти) и только пятое фактический первый секретарь партии, то есть вроде бы такой же преемник Сталина, как и Маленков, - Хрущев. Особенно многозначительно "возвышение" главы законодательной власти: предшественник Ворошилова на этой должности, Н. М. Шверник, вообще не входил в состав высшей иерархии,- не являлся полноправным членом Политбюро (только кандидатом в члены).

Таким образом, процесс оттеснения, отодвигания партии на задний план, начавшийся во второй половине 1930-х годов, в 1953-м, после смерти Сталина, наглядно выразился в том, что фактический руководитель партии оказался на пятом месте...

В тех или иных сочинениях утверждается, что послесталинское принижение роли партии исходило от Берии; так, например, Константин Симонов писал впоследствии: "После того как власть была сосредоточена в руководстве Совета Министров, а Секретариату ЦК отводились второстепенные функции, Берия старается добиться перенесения центра тяжести власти и на местах, в республиках, из ЦК в Советы министров"16.

Но нет никакого сомнения, что Маленков (и, конечно, другие верховные лица) стремился действовать именно в этом духе, что нашло недвусмысленное и даже, так сказать, яркое выражение в его отказе от поста секретаря ЦК, который он занимал (с небольшим перерывом) с 1939 года. В ходе "разоблачения" Берии Хрущев с негодованием рассказал, как в его присутствии в ответ на следующее суждение: "Если не будет совмещено руководство ЦК и Совета Министров в одном лице (как было при Сталине.- В. К.), то надо более четко разделить вопросы, которые следует рассматривать в ЦК и Совете Министров"... Берия пренебрежительно сказал: "Что ЦК? Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой"17.

Но нет оснований усомниться, что именно такой установки придерживался и Маленков, добровольно "уступивший" руководство партией Хрущеву,несомненно, потому, что партия, по его убеждению, уже не будет играть верховной роли.