Читать «Россия - Век XX (Книга 1, Часть 2)» онлайн - страница 196

Вполне закономерно, что в 1934 году ордера на арест Клюева и, через три с половиной месяца, Мандельштама подписал один и тот же зампред ОГПУ Я. С. Агранов, а допросы их вел один и тот же Н. X. Шиваров; его отчество "Христофорович", из-за чего некоторые читатели усматривают в нем сына русского священника. Между тем Шиваров, подобно известному Христиану Раковскому (Станчеву), был выходцем из Болгарии, то есть "коммунистом-интернационалистом", каковых в составе ВЧК-ОГПУ имелось множество.

Невозможно переоценить тот факт, что Николай Клюев, находясь с 1934 года в предельно тяжкой и окончившейся гибелью (в октябре 1937-го) сибирской ссылке, пишет в Москву 25 октября 1935 года о своем в очередной раз оказавшемся в заключении молодом последователе: "Жалко сердечно Павла Васильева" - и тут же спрашивает: "Как поживает Осип Эмильевич? Я слышал, что будто он в Воронеже?"334 И через четыре месяца, 23 февраля 1936-го: "Очень меня волнует судьба Васильева, не знаете ли Вы его адреса?" И опять-таки: "Очень бы хотелось написать Осипу Эмильевичу, но его адреса я тоже не знаю" (там же, с. 191). Напомню, что Мандельштам в своей ссылке 5 августа 1935 года говорил о Павле Васильеве как об одном из трех наиболее выдающихся поэтов современности (см. выше). Стоит еще привести слова Н. Я. Мандельштам о Сергее Клычкове: "...мы всегда дружили с ним. Ему посвящена третья часть "Стихов о русской поэзии"..."335 (отмечу, что в наследии Мандельштама весьма немного таких посвящений, - кроме "шуточных" стихотворений, одно из которых, кстати, обращено к Павлу Васильеву).

Эти взаимоотношения Мандельштама с Клюевым, Клычковым и Павлом Васильевым с известной точки зрения неожиданны и даже странны. Ведь перечисленные три поэта в 1920-х-1930-х годах (а в какой-то мере это продолжается и сегодня) преподносились в качестве заведомых русских "националистов", "шовинистов" и, конечно же, "антисемитов"; достаточно упомянуть, что Сергей Клычков арестовывался по обвинению в "антисемитизме" в 1923 году, а Павел Васильев - в августе 1935 года, то есть как раз тогда, когда Осип Мандельштам говорил о нем как об одном из трех наиболее ценимых им поэтов!

В начале 1930-х годов критик О. Бескин, являвшийся, между прочим, ответственным секретарем редакции "Литературной энциклопедии", писал о поэзии Клычкова как о "националистически-шовинистической лирике"336. И тогда же некто С. Розенталь на страницах самой "Правды" (10 августа 1933 года) заявил, что "от образов Мандельштама пахнет... великодержавным шовинизмом"337.

Итак, О. Э. Мандельштам - "шовинист", и, разумеется, дело идет не о еврейском, а о русском "шовинизме". Это обвинение было выдвинуто "главной" партийной газетой, редактируемой тогда Л. З. Мехлисом, который, между прочим, до 1918 года был членом сугубо "национальной" еврейской партии "Поалей Цион" ("Рабочие Сиона")... И Розенталь и Мехлис были по-своему "правы": ведь "дерзнул" же Осип Эмильевич опубликовать в советской газете статью (я ее только что цитировал), в которой, говоря о поэзии Клюева, выразил свое преклонение перед еще теплившейся тогда "исконной Русью", где, по его определению, "русский быт и русская мужицкая речь покоится в эллинской важности"...