Читать «Пророк в своем Отечестве (Ф И Тютчев и история России)» онлайн - страница 331

С тех пор поэт глубоко и драматически переживал едва ли не каждую смерть, постигавшую близкого либо просто знакомого ему человека. Кончина родственника всегда побуждала Тютчева прямо сопоставить ее с собственной жизнью. Когда в 1846 году умер его отец, он написал своей двоюродной сестре Пелагее Муравьевой: "Ощущаешь себя постаревшим на двадцать лет, ибо сознаешь, что на целое поколение приблизился к роковому пределу".

19 июля 1852 года он пишет Эрнестине Федоровне о том, что он "человек, постоянно преследуемый мыслью о смерти", что он испытывает "ежеминутно с такою болезненной живостью и настойчивостью сознание хрупкости и непрочности всего в жизни...".

Событие смерти всякий раз потрясало поэта. В 1866 году умерла дочь Карамзина Софья, с которой он был дружен. "Я так помню ее на похоронах госпожи Карамзиной*, - писал Тютчев Эрнестине Федоровне 10 июля - низко склонившейся над зияющей, могилой. И вот теперь ее черед! Можно сказать, что смерть - это единственное общее место, которое никогда не устареет. Первый, кто сообщил мне эту новость, был Вяземский на которого она произвела гораздо меньшее впечатление чем я ожидал... Впрочем, надо сказать, что немногие сохраняют до конца способность сильно чувствовать подобные события",

У Тютчева эта способность была исключительно развита. Притом он поистине смотрел прямо в лицо смерти; во многих письмах он говорит о ней с предельной обнаженностью. 22 октября 1852 года он писал Эрнестине Федоровне о смерти одного из своих знакомых: "Открылось кровотечение и... он не мог откашлять большого сгустка крови, остановившегося в горле и задушившего его..." А уже незадолго до собственной кончины, 14 сентября 1871 года, он рассказывал жене о смерти их общей приятельницы: "Последние двадцать четыре часа... были ужасны: она кричала, не переставая. Вскрытие тела показало что все мускулы были поражены раком, так что одна рука держалась на ниточке... И вот, перед лицом подобного зрелища, спрашиваешь себя: что все это значит и каков смысл этой ужасающей загадки, - если, впрочем, есть какой-либо смысл?"

Об этом тютчевском восприятии смерти необходимо сказать потому, что иначе не будет понятно все его мужество и сила духа в тот момент, когда он сам оказался во власти смерти. Еще в 1856 году он сказал (в письме к Эрнестине Федоровне от 23 июля): "Я по крайней мере могу отдать себе печальную и горькую справедливость... несчастье не застигнет меня врасплох". А уже после постигшего его удара он писал Анне: "У меня нет ни малейшей веры в мое возрождение... Теперь главное в том, чтобы уметь мужественно этому покориться". И он сумел это сделать.