Читать «Шесть процентов» онлайн - страница 3

Клубы паровозного дыма с опозданием всплывали над верхушками сосен, отставая от поезда, убегавшего все дальше по лесной просеке.

Между двух стен глухого северного леса бежал поезд, но теперь он никуда не шел, он только уходил и уходил все дальше от того места, которое было для машиниста триста шестьдесят седьмым километром, для большинства пассажиров станцией Хвойная, с кипятком, а для Платонова - тем единственным на земле местом, где его помнили и знали, где был у него дом и место в жизни, все равно для здорового или для больного; место, где жили люди, голоса которых он помнил, помнил дома, и улицы, и вещи, расставленные в комнате, и высоту ступенек на крыльце, и хриплый лай лохматой собаки, и скрип дверей, и запах каждой комнаты в доме, и этот легкий звук шагов... о нем не надо думать... И этот голос... не надо его вспоминать, и эти руки, так поспешно и мягко ложившиеся ему на лицо... Скорее бы дальше от всего этого!..

В вагоне менялись пассажиры. Билет его кончился давно. Женщины-проводницы, мучась от нестерпимого сочувствия, первое время старались все-таки разговаривать с ним укоризненно: "Это ведь и все так станут без билетов куда попало ездить, что это тогда у нас получится?" Теперь они приходили к нему посидеть в свободную минуту и не пытались даже расспрашивать, куда и зачем он едет. Как-то все примирились с тем, что он едет, пока поезд идет, и все.

Окна стали закрывать на обе рамы, и, когда открывали двери, снаружи пахло несошедшим старым снегом.

Потом проводница принесла ему однажды чай с какой-то станции, села рядом и, вздохнув удовлетворенно, как после сделанной работы, сказала: "Ну, Урал проехали".

И вот однажды поезд остановился и дальше уже не шел.

Тут было удивительно тепло и пахло горячей дорожной вылью. Переждав толпу, он вышел со станции и, смутно различая перед собой белую полосу залитой ярким солнцем дороги, пошел от станции. Налево.

"Почему налево?" - подумал он. Направо было бы все-таки в сторону дома. Он устал все время сторожить и перехватывать свои, против воли всплывавшие воспоминания, не допускать себя вдоволь, без контроля погружаться в мысли о ней... У него одна цель сейчас: нужно выучиться не думать о ней. Вот все, что ему надо...

Хорошо, ну хоть не совсем, но думать немного поменьше. Нет, и этому он никогда не научится. Хоть бы просто научиться не все время напролет думать о ней, не все время, без отдыха только о ней.

Очутившись в этом, совершенно чужом среднеазиатском городе только потому, что здесь остановился и не пошел дальше поезд, в городе, шум которого он слышал вокруг себя, но дома, улицы, деревья которого видел только как мутные тени, Платонов не пошел никого разыскивать, не думал ничего предпринимать.