Читать «Базалетский бой (Великий Моурави - 5)» онлайн - страница 284

- Как уничтожат? Убьют? - изумился прадед Матарса.

- Почему убьют? Другое придумали: всех ностевцев по разным царским селениям раскидать. Подумайте, всю жизнь вместе были, а за непокорность друг может друга больше не встретить.

Безмолвие сковало берег, тяжелое, как ледяная глыба. Пожухли яркие переливы красок, придававшие только что горам, раке и долине очарование безоблачного дня, и тягучая серая муть, словно растворив голубоватые крутосклоны, застлала даль.

Дед Димитрия с ужасом почувствовал, как призрачны мечты и жестока явь. "Уйти от всего, что с детства стало душою! Перестать дышать воздухом, неизменно чистым, как родник! Уйти от прадеда Матарса! Лучше..." Дед Димитрия прижал к губам ладонь, словно боялся, что вот-вот вырвется стон и выдаст самое сокровенное. Он смотрел - и не узнавал знакомые, дорогие лица. Искаженные страхом и отчаянием, они словно поблекли в туманах осени, уже далеко... далеко за пределами не только Носте, но и... всей земли.

Гогоришвили окинул взглядом берег, встревоженных ностевцев и подумал: "Упаси, иверская, подсказать врагам то, что немыслимо! Нет страшнее казни для ностевцев, чем разъединить их", - и ободряюще вслух сказал:

- Если с почетом встретите, все останется по-старому. Что делать, на их дворе сейчас праздник, у них зурна играет. Но придет время, они будут думать, как сохранить... нет, не скот, на такое мы не польстимся, - жизнь как сохранить; хоть и подлую, а все же свою... жаль будет терять.

Долго поучал ностевцев Гогоришвили. Уже солнце, как огненное колесо, скатывалось по синей тропе, цепляясь за мимолетное облачко, как за придорожную кочку, когда кто-то вспомнил, что гость еще не ел с дороги и не отдохнул.

Но не пришлось Гогоришвили отдохнуть сразу. Едва оставил он берег реки и вслед за стариками свернул на уличку, затененную чинарами, как услышал громкий разговор. Возле калитки дома Иванэ, скрытой зарослями, кто-то молил, кто-то взволнованно выговаривал.

- И серебряный браслет не нужен! Ты убил у меня вкус к украшениям.

- Постой, Натэла, хорошо, все на берегу, иначе куда от стыда глаза скрыть? - укоризненно покачивал головой Иванэ. - Мужа у порога томишь, почему в дом не зовешь?

- В дом?! А детям что скажу? С какой войны их отец вернулся? С каким врагом дрался? Почему встревожить детей должна? Пусть раньше искупит вину перед Моурави, потом пристроится к очагу.

- Натэла! Натэла! - застонал Арсен, папахой проводя по глазам. - За что ранишь? А в Лихи другие иначе жили, только я один виноват? Разве мою грудь не теснит отчаяние? Где мой дом, жена, дети? Почему, как нищий, стою у порога?

- А ты что, как победитель, хотел на мутаках возлежать? - Натэла захохотала, и вдруг злобно: - Не хочу учить тебя, что надо сделать, чтобы очаг для тебя радостно горел. А пока не попадайся ни в лесу, ни в долине, ни во сне, ни наяву.

- Натэла, а я что, не знаю, что делать? Или четыре раза не скакал к Моурави? Говорит, лиховцев к себе не беру. Даже просьба благородного Даутбека Гогоришвили не помогла... Если так, то лучше с горы мне вместе с конем свалиться!